Музей подоткрытым небом

С 2005 года исторический центр Ярославля стал одним из 23 российских объектов, включенных в список всемирного наследия ЮНЕСКО, заняв достойное место рядом с такими культурными памятниками, как афинский Акрополь или Версаль. Столь высокой честью Ярославль обязан поколениям талантливых зодчих, что трудились во славу города, а главное – вековым традициям, лежащим в основе неповторимого градостроительного ансамбля. По мнению экспертов ЮНЕСКО, исторический центр Ярославля служит «выдающимся образцом преемственности в развитии градостроительства и архитектуры, монументального искусства организации городских ландшафтов на протяжении более 500 лет, ярко представляя этот процесс в центральном регионе России».

Полтысячелетия – немалый срок, а последние пять веков российской истории были, пожалуй, чрезмерно щедры на радикальные перемены. И все же, следуя велениям времени, жадно внимая Западу и Востоку, Ярославль сумел сохранить собственный почерк и стиль, вобравший лучшее из сокровищницы российской архитектуры. Суровые башни и изумительные храмы, возведенные еще в XVI – XVII столетиях, по сей день хранят для нас колорит загадочного средневековья. В те «золотые» времена шумный, богатый Ярославль на глазах расцветал диковинным узорочьем изразцов, высился шатровыми колокольнями да куполами, не скрывая величия. Роскошное ожерелье нарядных церквей протянулось по высоким берегам Волги и Которосли, воплощая в камне ритм и стиль, подсказанные самой жизнью, самой историей. Выдумка и мастерство безвестных зодчих начертили горделивый облик «красавца Поволжья», и каждая эпоха добавляла к этому портрету новые штрихи.

Небывалый по размаху градостроительный бум, прокатившийся по России в царствование Екатерины Великой, не оставил в стороне и Ярославль. На смену прежней застройке, органично вписывавшейся в местный ландшафт, пришла европейская, геометрически правильная система улиц. Однако и «регулярный» план Ярославля брал за основу старые ориентиры – зримые символы золотого века. Каждый из широких проспектов­лучей, расходящихся от главной площади, был нацелен на некую визуальную доминанту – крепостную башню или старинную церковь. Регулярные кварталы наложились на средневековую паутину улиц, а «образцовые» фасады, заполнившие центральные площади в эпоху классицизма, лишь подчеркнули величавую самобытность волжского города. «Промышленный» XIX век, предоставив архитектурную свободу таланту и кошельку, породил новый вплеск градостроительной активности. Затейливые храмы в неорусском стиле вторили отечественным канонам, а эклектичные особняки знати подражали шедеврам мирового зодчества. Казалось, не было в России художественного стиля или идейно­политического течения, не оставившего след в архитектурном облике Ярославля.

Веками складывавшийся градостроительный ансамбль стал одним из самых ярких примеров отражения судьбы страны в застройке города. В переломные для России годы, в эпоху становления советской власти разрушенный на треть Ярославль вновь оказался в эпицентре архитектурных преобразований. Стремясь к созданию новых, «подлинно социалистических» городов, архитекторы молодой республики беспощадно расправлявлялись с иными «пережитками старины», однако уникальный архтектурный ландшафт Ярославля решено было сохранить для потомков. «Мы начали свой труд не на чистом и голом месте, а в черте старого, славного своим историческим значением и традициями города», – подчеркивали ярославские градостроители. Как и в екатерининскую эпоху, советский генплан Ярославля базировался на включении исторически сложившейся структуры в контекст переустройства города на новых инженерно­технических и социально­политических началах.

Современный Ярославль, словно музей под открытым небом, раскрывает перед нашим взором тайны прошлого. Галереи старинных улиц помнят исторические эпохи, незаурядные характеры, драматические события – каждое поколение воспевало здесь свои победы и идеалы. Наш автограф на челе исторического центра Ярославля будет, пожалуй, лаконичнее, но не менее значим: долгие века древний град собирал для нас бесценные сокровища, и, вступая в новое тысячелетие, мы обещаем хранить их с благодарностью и любовью.