Как советская власть гостиницы перевоспитывала

Главным козырем пансионов и недорогих гостиниц оставались доступность, уют и традиционная домашняя кухня. Однако элита искала роскоши, требуя первоклассного обслуживания. Новую страницу в истории ярославского гостеприимства открыл импозантный «Бристоль», в одночасье ставший самым дорогим и модным отелем города. Нет ничего удивительного в том, что имя английского порта появилось на волжских берегах. В то время увлечение иностранными словами и названиями широко проникло в сферу производства и обслуживания. Жителям дореволюционного Ярославля были хорошо знакомы ресторан «Прага», кафе «Мавритания», не говоря уже о коллегах «Бристоля»: гостиницах «Англия» на Большой Московской или «Белград» в районе нынешнего ТЮЗа. Под стать новой моде был и облик «Бристоля». Огромное здание, занявшее половину квартала, возводилось по проекту губернского архитектора Григория Саренко, страстного приверженца модерна. «Бристоль» приковывал взгляды, восхищая изысканностью и размахом. Подлинной находкой здесь стали фризы из цветной керамики, словно перекликающиеся с изразцовым декором старинных ярославских храмов. По воспоминаниям старожилов, владельцу гостиницы, купцу Созонову так понравилось здание, что каждый день в «Бристоле» к обеду накрывался отдельный стол – для талантливого зодчего. Гостиница «Бристоль» считалась одной из лучших в городе, насчитывая «более тридцати комфортабельно обставленных номеров стоимостью от 1 до 5 рублей в сутки». В ресторане отеля обедали Федор Шаляпин, Леонид Собинов и Константин Бальмонт. Реклама «Бристоля» гласила: «Электрическое освещение. Роскошный двухсветный зал, электрический силофон, пианино, уютные кабинеты, биллиарды…» Не случайно в сериале «Доктор Живаго» роль фешенебельного столичного ресторана сыграл именно наш ярославский «Бристоль». Кстати, здесь же, в «Бристоле», в свое время успел покуролесить и герой советского кинематографа – незадачливый Афоня.

И все же самый остроумный сценарий для ярославских отелей написала сама история. После революции фешенебельный «Бристоль» был превращен в так называемый Дом Советов – элитное общежитие для партийного руководства. «Кокуевка» и «Европа» отныне обслуживали только высокопоставленных столичных гостей и делегатов разнообразных съездов. Гостиница «Белград» в годы гражданской войны была отдана под штаб Северного фронта, а «парижские номера» приютили пленных беженцев. Недавние отели превращались в госпитали, конторы и даже художественные мастерские, однако немногие сдавались без боя. К примеру, при освобождении «северных номеров» власти столкнулись с неожиданным препятствием – гостиницу в буквальном смысле оккупировали представительницы самой древней на свете профессии, наотрез отказываясь покидать захваченную в революционных боях жилплощадь. Лишь крайние меры помогли выдворить взбунтовавшихся валькирий и поселить на их место семьи ярославских рабочих. Поистине «последние стали первыми» в списках ярославских отелей: блеск и роскошь гостиницы «Царь-град» растащили на квадратные метры многочисленные «советы» и «союзы», а недавние хозяева отеля, купцы Дунаевы, отныне довольствовались здесь лишь лестничной клеткой. Жилищный кризис не оставил камня на камне от лоска гостиничных номеров, однако советский сервис деловито осваивал новые пространства. Уже в 1941 году в нашем городе появилось монументальное здание гостиницы «Ярославль» на Волковской площади – символ величественного и недосягаемого советского отеля.

Новому времени – новые эталоны, и Ярославль по­прежнему ждет в гости «все флаги». В рекламе наше гостеприимство не нуждается, но, пожалуй, лишь потомкам дано заглянуть в «Книгу отзывов и предложений», что оставит после себя новейшая история ярославских гостиниц.