Дочь, родства не помнящая…

Так считает сама Нина Сергеевна, позвонившая на днях в нашу редакцию. «Она требует, чтобы я освободила жилплощадь, называет меня сумасшедшей старухой!» – плакала в трубку пожилая женщина. «Кто требует?» – спросила я. И услышала в ответ: «Галина. Моя родная дочь».

15 лет выплачивали ссуду
У Нины Сергеевны нелегкая судьба. Родилась она в 1941 году в Вологодской области. Отца в первый же год войны призвали на фронт. Мать осталась одна с шестью детьми. После того как в 1944 году пришла похоронка на мужа, мама Нины тяжело заболела и вскоре умерла. Четырехлетнюю девочку определили в ярославский детский дом – в нашем городе жила ее тетя, которая и похлопотала о переводе племянницы в Ярославль. Девочка росла слабой, часто болела, врачи признали у нее порок сердца.
Когда Нине исполнилось 16 лет, ее отправили в Гаврилов-Ям учиться в ФЗО на прядильщицу. Окончив училище, девушка стала работать на местном комбинате «Заря социализма». Жила в общежитии. И только когда старший брат женился и переехал в Ярославль, Нина смогла вернуться в ставший для нее родным город – брат выделил сестренке «угол». Нина и этому была безумно рада. Она устроилась работать на комбинат «Красный Перекоп». Там и познакомилась со своим будущим мужем.
После свадьбы молодоженам жить было негде, очередь на жилье на комбинате большая, супруги посчитали – ждать ордер на квартиру им придется лет двадцать. Скитаться по чужим углам Морозовым не хотелось, тем более в семье родилась доченька, Галиночка. Чтобы как-то решить квартирный вопрос, они решили вступить в кооператив. Взяли ссуду и приобрели «однушку», ту самую, в Красноперекопском районе. Вскоре у супругов родилась вторая дочь, Маша.
Долг за квартиру Морозовы выплатили только через 15 лет. И это несмотря на то, что глава семьи перешел работать в литейный цех моторного завода – на вредном производстве платили больше.
В 2002 году муж Нины Сергеевны скончался. Она осталась одна. Дочери к тому времени уже вышли замуж. Здоровье пожилой женщины с годами еще больше ухудшилось. Несколько раз она теряла сознание прямо в общественном транспорте. «Скорая» к ней ездила регулярно. В 2006-м Нину Сергеевну срочно госпитализировали в областную больницу. Домой она вернулась только через полтора месяца. Вот тогда в отчий дом и пожаловала старшая дочь Галина.

Напиши завещание!
– Мама, у тебя здоровья совсем нет, отпиши квартиру нам,– уговаривала Нину Сергеевну дочь. – Ты же знаешь, что у нас с сыном есть двухкомнатная квартира, так что это просто «страховка на будущее». Мало ли что случится?
И мать согласилась.
– Речь шла о завещании квартиры после моей смерти. Галина привела ко мне риелтора и сказала, что эта женщина будет моим доверенным лицом, – рассказывает Нина Сергеевна.
В июне 2006 года Морозова оформила у нотариуса доверенность, согласно которой риелтор стала представителем пожилой женщины во всех учреждениях, осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимое имущество. Во все тонкости дела хозяйка квартиры, пожилая больная женщина, не вникала. Зачем? Ведь у нее есть дочь, которая все проконтролирует. Вскоре Нину Сергеевну вызвали к нотариусу, дали какие-то бумаги, которые она, не читая, подписала. И только потом пенсионерка с ужасом узнала, что подписала договор на оформление сделки купли-продажи квартиры. В этом договоре значилось, что Нина Сергеевна получила от покупателя – своей дочери Галины – 700 тысяч рублей.
– Я этих денег и в глаза не видела! – плачет пенсионерка.
По словам Морозовой, после этого Галина стала регулярно приходить к матери и устраивать ей скандалы: Нина Сергеевна должна была освободить жилплощадь. «Один раз она даже привела милиционеров, чтобы напугать меня как следует. Показала им документы на квартиру и гордо мне заявила: «Эта квартира тебе больше не принадлежит, одевайся, поедешь в сумасшедший дом. Мне нужно жилье», – рассказывает перепуганная Нина Сергеевна.
К слову, еще одна квартира Галине и правда будет нелишней. Два года назад ее сын женился. Почему бы не поселить молодоженов в бабушкиной квартире?

Судебные иски
Нина Сергеевна очень испугалась. Она решила подать иск в Красноперекопский суд о признании сделки купли-продажи квартиры недействительной. Однако суд иск отклонил, с юридической точки зрения сделка была оформлена грамотно.
Пенсионерка решила идти до конца и подала кассационную жалобу на принятое решение в областной суд.
Но и тут потерпела неудачу, хотя и пыталась доказать, что ее ввели в заблуждение, что она думала, будто подписывает завещание на квартиру. Решение Красноперекопского суда было оставлено в силе. Квартира принадлежит гражданке Павловой. Согласно действующему законодательству Павлова имеет право продать или поменять эту квартиру в любой момент. Мнение Морозовой Нины Сергеевны при этом не учитывается. Разве что дочь сама пожалеет мать.

Сестры
– Да я и не собираюсь ее никуда выселять, – утверждает Галина Павлова. – Это у матери от старости началось помутнение рассудка. Пусть себе живет.
Неужели Нина Сергеевна и в самом деле сгущает краски и сочиняет истории «про дочь, не помнящую родства»? Вот что по этому поводу говорит Маша, родная сестра Галины, которая не претендует на квартиру.
– Как только умер отец, моя старшая сестра стала строить планы, как завладеть квартирой. Галина сделала все, чтобы родительская квартира принадлежала ей одной. Она пообещала матери, что будет ухаживать за ней, заботиться, покупать лекарства. И не сдержала своих обещаний. Став собственницей жилья, помогать маме перестала, появлялась у нее два раза в год. Не так давно мама позвонила нам и попросила найти ей адвоката. Она очень напугана, считает, что Галина способна на все. Я не претендую на эту квартиру, у меня есть своя. А Галине ее «двушки», видимо, мало. Сегодня она пытается доказать, что мама недееспособна, но это не так. Да, маме приходится постоянно наблюдаться у кардиолога и невропатолога, она инвалид 2­й группы, но психически она здорова!

С точки зрения закона
А вот что по поводу сложившейся ситуации говорит юрист адвокатской областной коллегии адвокатов Мария Прусова­-Лазурина:
– Это далеко не единичный случай. К сожалению, люди пенсионного возраста, никогда не совершавшие сделок с недвижимостью, зачастую не вникают во все тонкости договора, который подписывают. Многие пожилые не понимают разницы между завещанием и дарением квартиры, а также договором купли­продажи. Это может быть связано как с их юридической неграмотностью, так и с возрастными изменениями психики. Но даже если человек находится в полном здравии, с возрастом у него ухудшаются зрение, слух, память. Как правило, пожилые люди теряются в незнакомой обстановке, они не могут сосредоточиться и вникнуть в содержание договора. Чаще всего они ставят свою подпись там, где им показывают. И на этом считают свою миссию выполненной. Когда же выясняется, что родственники оказались непорядочными, пенсионеру приходится идти в суд. А там ему, как истцу, придется доказывать, что при подписании договора он находился в состоянии сильного душевного волнения или в силу своего психического заболевания не мог отдавать отчет в своих действиях. Сделать это достаточно сложно. Здесь может потребоваться психиатрическая экспертиза.
– Что касается надежды пожилых людей на то, что после написания дарственной или завещания, а также подписания договора купли­продажи родственники будут о них заботиться, оказывать материальную помощь, то эти чаяния не всегда оправдываются. Чтобы подобных неприятных ситуаций не возникало, такие моменты нужно оговаривать заранее и прописывать их в договоре, который называется рентой. В этом случае тот, кому завещается квартира после смерти хозяина, обязуется при его жизни оказывать определенные услуги: оплачивать коммунальные платежи, покупать продукты и медикаменты, оплачивать помощь сиделки... Нина Сергеевна Морозова такой договор не составляла и с юридической точки зрения никаких прав на квартиру не имеет.
Остается только надежда
Галина выиграла суды всех инстанций. Ее мать проиграла, и сегодня ей остается надеяться только на то, что дочь и правда не будет выселять мать из квартиры.

от редакции
Случай, согласитесь, непростой. О морали мы не говорим, пусть выводы каждый делает сам, а вот с юридической точки зрения ситуацию комментирует юрист Дмитрий Гладышев:
– В данном случае нормы морали могут оказаться важнее нормы права. Нина Сергеевна имеет право проживать в этой квартире как член семьи собственника при условии исполнения всех обязанностей, установленных Жилищным кодексом РФ. Право матери на проживание в данной квартире, пока дочь является ее собственником, гарантировано Конституцией РФ, так как у нее отсутствует иное жилье, но после отчуждения квартиры дочерью новый собственник будет иметь право выселить мать. Этой конфликтной ситуации можно было бы избежать, если бы Нина Сергеевна не предпринимала никаких мер в отношении квартиры (не подписывала доверенность на риелтора, желая оформить завещание в пользу одной из дочерей), и тогда по закону после ее смерти обе дочери имели бы равные права на наследование квартиры в равных долях.