От невзгод поэзия спасала

На прием к Сталину
Валентина Владимировна родом из Ярославля. Ее мать с 15 лет жила, как тогда говорили, «в няньках». И когда она вышла замуж, жить с молодым мужем стала в комнатке, которую хозяева, выехав из квартиры, оставили своей нянюшке. Пошли дети: cначала Валя родилась, потом ее братик. Оба они в младенчестве заболели корью, Валентина выжила, а брат умер.
Отец Валентины, Владимир Иванович Драницын, был капитаном, водил суда по Волге. Но вот стало у него ухудшаться зрение. Его лечили в одной из ярославских больниц, но, как оказалось, неправильно. В результате он ослеп. Возили Владимира Ивановича к знаменитому офтальмологу Филатову, и после осмотра профессор сделал вывод: зрение вернуть невозможно.
– А жили мы в ту пору в городе Горьком, в родительском доме отца, там я пошла в первый класс, – вспоминает Валентина Владимировна. – Было очень тесно, ведь кроме нас в доме жило множество родственников. Я вынуждена была спать на сундуке, а родители – на полу. И вот отец, будучи партийным, решил ехать в Москву на прием к самому Сталину с просьбой посодействовать в получении жилья. Я поехала со слепым отцом как сопровождающая. А было мне тогда 8 лет. Мы наскребли денег на дорогу. Никакого страха не испытывали, отправляясь в столицу, а ведь шел 1937 год! Приехали в Москву. Голодные, надо бы поесть, а не на что. И стала я просить милостыню. Стою с протянутой рукой, мимо проходят люди. Сердобольные москвичи давали копеечки. Подошла группа студентов, они тоже откликнулись на наши трудности. Насобирали мы немного денег, поели и пошли в Кремль. Там нас остановил охранник, спросил, куда мы идем. «К Сталину», – ответили. Отца кудато повели, а меня оставили. Ждать пришлось недолго. К Иосифу Виссарионовичу отца, конечно, не допустили. Как потом мне сказал отец, его не было в Кремле в тот момент. Но нам выдали рекомендательное письмо и деньги на обратную дорогу. А еще – талоны в столовую, расположенную напротив Кремля.

Мама вышла замуж
Но воспользоваться письмом, в котором кремлевская власть просила местную посодействовать в получении квартиры, Владимиру Ивановичу не пришлось. Из­за слепоты он стал нервным, неуживчивым, начал пить, и родственники сдали его в дом инвалидов. А Валентина с матерью уехали в Ярославль. Здесь мать познакомилась с мужчиной. Встал вопрос о совместной жизни с ним. Но прежде она отправила письмо в дом инвалидов, в котором просила мужа разрешить ей выйти замуж. Вскоре пришел короткий ответ: адресат умер.
Так у Валентины появился отчим Пантелей Назарович. В июне 1941 года семья решила поехать на его родину – в Молдавию, в город Бендеры. Билетов до Москвы в кассе не было, решили добираться в столицу где пешком, а где на пригородных поездах. Из Ярославля вышли 16 июня, в столицу прибыли 18го, а там в привокзальной кассе – огромная очередь. Билеты купили лишь на 22 июня. Три дня пришлось маяться на вокзале. Утром 22 июня перед самой отправкой поезда по радио объявили о войне.
– Война! Что тут началось! Люди бегали по вокзалу, плакали, не знали, что делать, – вспоминает Валентина Владимировна. – Уехать в Молдавию уже было невозможно. Надо возвращаться в Ярославль. И вот опять то пешком, то на пригородных поездах мы отправились домой. Как же тяжело пришлось моей маме, ведь она была в положении.
Механический завод, где работал отчим, с первых дней войны перешел на выпуск военной продукции. Пантелей Назарович грузил снаряды, надорвался, перенес две операции. Когда здоровье пошло на поправку, его отправили на трудовой фронт в Кировскую область. Перед отъездом он отвез семью в деревню Васильевка, неподалеку от Ярославля, думая, что в сельской местности легче будет пережить военное время. Валентина к тому времени окончила второй класс в школе №20. Жила семья рядом со станцией Всполье. Фашисты бомбили железнодорожные пути. На всю жизнь Валентине Владимировне врезались в память массированные налеты фашистской авиации, бомбежки, укрытия в «щелях» – окопах, которые жители копали во дворах, чтобы прятаться от бомб.

Приносили кто что мог
Мать, городская жительница, с двумя детьми оказалась в сельской местности, где ни родных, ни знакомых. Первое время буквально выживали: ходили по деревням, просили милостыню. В Васильевке их поселили в крошечном домишке, в котором раньше катали валенки. Приехали­то они без домашнего скарба, так сердобольные селяне приносили кто что мог: ложки, чашки, постельное белье. Спали на полу на тюфяке, набитом сеном.
Валентина не за парту села, а пошла с матерью работать в поле. Приходилось и жать, и косить, и полоть. Когда первый раз девчушка взяла серп, порезала руку. Но вскоре уже ловко жала. Мать и дочь трудились от зари до зари. Колхоз, в котором они работали, был богатый. Труженицы зарабатывали на зиму и картошку, и овощи.
В конце войны приехал отец. На трудовом фронте он подорвал здоровье и вскоре умер. Пришлось семье возвращаться в Ярославль.
И опять не в школу пошла Валентина, а работать вместе с матерью. На стройке, куда они устроились, их отправили на участок погрузки стройматериалов. Мама с дочкой грузили кирпич, цемент, песок, гравий. Особенно тяжело было с погрузкой бревен. Но они справились с мужской работой, сказалась закалка на колхозных полях. Потом Валентина работала кондуктором на трамвае, а затем около 30 лет трудилась на моторном заводе, была многостаночницей, передовиком производства. Достигнув пенсионного возраста, продолжала работать. Уезжала в Ивановскую область, там тоже трудилась. Потом вернулась в Ярославль, но сидеть дома не стала, устроилась дворником. И проработала до 79 лет! Знакомые ей говорили: «Хватит уж тебе работать. Когда отдыхатьто будешь?» Она дважды была замужем, вырастила троих детей.
Война помешала Валентине учиться в школе. Но с юных лет она увлекалась поэзией. В ее жизни было много тяжелых моментов, но от всех невзгод спасала лирика. Через всю жизнь она пронесла любовь к стихам и даже сама сочиняла. Валентина Владимировна и сегодня пишет стихи. Их у нее много, особенно на военную тему. Сегодня мы представляем на суд читателей три стихотворения Валентины Федоровой.

* * *
Мы помним давние годы,
Когда та война была.
И слышался гром канонады,
Дрожала от взрывов земля.
А люди кричали от горя,
Их дом был разрушен почти,
И беженцев целые толпы
По пыльным дорогам все шли.
И детство свое несчастливое
Мне не забыть никогда:
Мы видели горе и слезы,
Мы смерти глядели в глаза.
Я помню давние годы,
Когда та война была,
А наши солдаты боролись
И били везде врага.
И наши бойцы побеждали,
Ведь их победить нельзя.
И встал народ на защиту
Своей советской страны.
Были бои на Волге,
Были в Крыму, на Дону,
Но никому не поставить
На колени родную страну.
Помню давние годы,
Нас крошка сухая спасла.
От голода и разрухи
Слабела моя страна.
И, несмотря на это,
Из пепла, руин земли
Мы поднялись, окрепли,
И били врагов на пути.
Наша земля стонала
От фашистского сапога,
Наша земля дрожала
От боли и пуль свинца.
В памяти горе и слезы
О погибших сынах, дочерях.
Дапно прошедшее горе
Нельзя забыть и сейчас.
От ран стонали заводы,
От ран стонала земля.
Давно прошедшее горе
Нельзя забыть никогда.
Ценою тысяч жизней
Пришла к нам Победа, пришла.

* * *
В сизой дымке заря поднимается,
Умываясь в янтарной росе.
Солнце ясное ей улыбается,
Как невесте в нарядной красе.
Соловьиная трель рассыпается,
И кукушка кукует вдали,
И березка с сосною качаются,
Будто мне говорят: отдохни.
Я бреду по тропинке знакомой,
Под ногами игольник шуршит,
Там, вдали, за оврагом зеленым
Небольшая речонка бежит.
На полянке цветы просыпаются,
Разноцветья ковер золотой...
И ромашки к земле наклоняются,
Пьют прохладу росы наливной.

* * *
Осень золотая,
Дождик льет.
Выйду за околицу,
Грусть берет.
В небе журавли
Улетают вдаль.
Тучи раскосматились,
Как большая шаль.
И опять нагрянет
Зимушказима,
Крыльями замашет,
Вьюгами кружа.
Валентина ФЕДОРОВА