Из крохотных мгновений соткан мир

22 июня ровно в четыре часа

В 1940 году Анатолий, которому на тот исполнилось двадцать, был призван на срочную службу в ряды Красной армии. Летом 41-го его полк находился в летних лагерях в районе Бреста. 22 июня в 3.45 начался налет немецкой авиации, почти сразу же был уничтожен весь командный состав, и старшина решил тех, кто уцелел, вести в Брестскую крепость. При втором налете старшина погиб, солдаты стали самостоятельно пробиваться на восток. Группа, в составе которой был Анатолий, теряла людей, несколько раз попадала в окружение. И все-таки они вышли к своим. В городке Лопасня, ныне это Чехов Московской области, бойцы наткнулись на заградительные отряды НКВД. После проверки документов в составе заново сформированной воинской части Хлюпин был отправлен на передовую.

Толя, немцы прорвались!

После ранения под Москвой красноармейца Анатолия Хлюпина направили на патрулирование улиц, ликвидацию мародеров. А в 1942 году он был зачислен в 16-й отдельный огнеметный батальон фронтового подчинения. В том же 42-м вновь попал в госпиталь: взрывной волной солдата сбросило с танка, в результате – контузия и перелом ключицы. Тогда, в госпитале под Вязьмой, судьба вновь оказалась к нему милостива. Его спас родной экипаж. Дело было так. Однажды ночью он услышал крик: «Толя, немцы прорвались!» В окне второго этажа появилось дуло танка. Хлюпин не растерялся, прямо в гипсе сполз на броню, а вот в люк распорка, фиксирующая положение руки, не пускала. И гипс пришлось ломать вместе с ключицей… А утром на месте госпиталя осталась лишь выжженная земля, почти все раненые и медперсонал погибли.

За Великую Отечественную Анатолий Хлюпин был три раза ранен, пять раз контужен. Орден Отечественной войны I степени, два ордена Красной Звезды, несколько медалей – так Родина отметила военный путь солдата Хлюпина. Он дошел до Кенигсберга, а его война закончилась только в 1946 году – еще год он патрулировал улицы в одном из немецких городов, очищая их от недобитых фашистов.

Этого русского не проведешь

Демобилизовавшись, Анатолий два года отработал на шинном заводе в Кирове, еще до войны он получил специальность «техник резины и пласткожи». Затем Министерством шинной промышленности был переведен на Ярославский шинный завод, и вся его дальнейшая жизнь связана с нашим городом. Три десятка лет он отработал на ЯШЗ: был начальником участка, начальником смены, инженером-конструктором шин, возглавлял отдел кадров
завода.

В 1963 году Анатолий Николаевич был откомандирован в Индонезию. В этом государстве в Юго-Восточной Азии он два с половиной года работал приемщиком натурального каучука. Нормы были жесткие, сырье требовалось только первосортное, но вот восточные дельцы то и дело норовили обмануть. Объегорить можно было кого угодно, но про Хлюпина говорили: «Этого русского не проведешь».

Как раз в тот момент обстановка в Индонезии была очень сложная. Президент Сукарно был свержен с поста, в посольствах, в том числе и советском, начались разгромы. Требовалась срочная эвакуация сотрудников русского посольства. И самый опасный момент случился, когда русские грузили вещи в самолет. Анатолий Хлюпин оказался последним из тех, кто должен был зайти на борт. Он уже шел по взлетной полосе, когда за его спиной раздались крики, на поле появились вооруженные люди. Хлюпин понимал: от этих мгновений зависит жизнь. В те несколько секунд ему помогло выработанное еще на войне умение не паниковать, а быстро принимать решение. Он неожиданно для повстанцев раскрывает портфель и начинает выбрасывать индонезийские рупии. Психология срабатывает: преследователи, собирая деньги, на какой-то момент забывают о своей цели, и Анатолий Николаевич благополучно добирается до самолета…

Потом была возможность занять должность представителя Министерства внешней торговли, но Анатолий Николаевич вернулся в Ярославль. До конца 70-х годов он трудился на ЯШЗ.