Виталий АБДУЛОВ: Играть на голых нервах

– Виталий Зинурович, за два дня вы посмотрели большое количество работ. Их уровень?

– Увы, половина спектаклей были забракованы. С режиссерским замыслом, с воплощением все в порядке, но речь актеров оставляет желать лучшего. Зрители не слышат, о чем разговор, мысль до них не доходит. Тараторят без чувства, без толка. Внутренней наполненности нет, не верят в то, что говорят. Голос не идет, энергетика не идет. В итоге спектакль не рождает никаких эмоций. Люди начинают ходить туда-сюда, разговаривать, читать эсэмэски. Микрофон дает поблажки, и актер думает: «Что я буду с голосом париться?». В итоге выходит халтура. А ты попробуй без микрофона, чтобы с залом один на один, чтобы зрителя, как говорится, накрыло.

– Может быть, какой-то спектакль стал для вас приятным открытием?

– Пожалуй, «Сказка сказок» Московского драмтеатра имени Штейна. Впервые услышал «Чайник» Андерсена. У меня в телефоне не список фильмов, как сейчас модно, а список литературы, и теперь он пополнится этой сказкой.

– Окончив Иркутское театральное училище, вы поступили в школу-студию МХАТ. Как вам это удалось?

– В 2000 году в Иркутске на выпускных экзаменах меня заметила педагог из ГИТИСа Ольга Васильевна Фирсова и порекомендовала продолжить карьеру в Москве. Я играл тогда Мизгиря в «Снегурочке», Ильина в «Пяти вечерах» и Ивана Коломийцева в «Последних» Горького. Чем я ее так поразил? Умолчу, а то получится самовосхваление. Я и Олегу Табакову показывался, но он как раз в то время уехал в Америку, и Марку Захарову, но у него уже 4-й курс был. И Петру Фоменко, у которого был 3-й курс. Было бы сложно войти в отрывки и начать работать, как в театре. В итоге попал к ученику Фоменко Евгению Каменьковичу, который набирал 1-й курс.

– Прежде чем стать актером, вы долгое время искали свое место в жизни, сменив много профессий.

– И строителем-монтажником работал, я по первой профессии техник-строитель, и бетонщиком, и администратором кафе, и телохранителем, и даже санитаром в психбольнице.

– Вы и в Голливуде снимались?

– Громко сказано! Одну-единственную эпизодическую роль русского таксиста в фильме «Превосходство Борна». 3 или 4 пробы прошел. На маленький эпизодик американцы потратили целый день, так скрупулезно они относятся к работе в отличие от наших режиссеров, которые нет-нет да и позволят себе расслабиться. Герой фильма угонял мой автомобиль. Мы с мужиками-таксистами стоим, разговариваем, и подбегает этот с криками: «Мне нужна твоя одежда и твой автомобиль!». Поскольку он был очень матерым на вид, я даже драться с ним не стал, сказал, мол, забирай мою тачку и уезжай. Это было специально подготовленное каскадерское такси для трюков. Мне в него даже сесть не пришлось.

– Вряд ли эта роль пришлась вам по сердцу. А есть такая, что легла на душу?

– Театральная. Это шофер Саша Ильин из «Пяти вечеров». У нас с героем на тот момент совпали проблемы, жизненная ситуация. Я тогда тоже особо не сопротивлялся жизни, плыл по течению.

– Приходилось ли учиться чему-то новому для роли? В «Шукшинских рассказах» вы вот лесоруба сыграли.

– Что-что, а эта роль далась легко. Я очень хорошо тайгу знаю, очень много там исходил. Сначала с 50-килограммовым рюкзаком, а закончил тем, что с одним топором туда уходил и жил. Так что тайга – мой второй дом.

– И роль тренера Степнова в «Ранетках» вам, высокому, широкоплечему, пришлась весьма кстати.

– Да. Но там была сложность: любовная линия со школьницей. Запретная тема, щекотливая ситуация, которую надо было как-то прожить на экране. К тому же моему герою и музыкой пришлось заниматься, быть ответственным за ансамбль, а он человек, как бы это мягко сказать, не артистичный.

– А вы на каких-нибудь инструментах играете?

– На гитаре. Очень люблю русский рок, особенно группу «Чайф».

– Учитывая ваше спортивное прошлое, вы и в «Физруке» смогли бы сыграть Фому. Того самого принца на черном «гелике», живущего по понятиям.

– А мне предлагали эту роль! Я отказался. И безумно рад этому, потому что когда увидел в этой роли Диму Нагиева, понял: в этой режиссерской концепции Фому может сыграть только он. Степнов громкая роль, ее все знали. И вдруг перейти в следующий сериал?! Это нечестно по отношению к зрителю. Многие актеры любят перескакивать: сегодня он служит в морфлоте, а тут уже танкист, пехотинец. Я так не могу.

– В школьные годы вы серьезно занимались баскетболом. Играли за молодежную сборную Иркутска. Продолжаете играть на досуге?

– Было дело. Все-таки рост 192 сантиметра. Был разводящим. Играю периодически. Но в футбол больше играю. Тренирую женскую любительскую футбольную команду «Львицы».

– Как все успеваете?

– Сам удивляюсь. Недавно закончил съемки в мелодраме «Обратная сторона любви», где играю мужа одной из героинь. А так езжу по стране, провожу тренинги по личностному росту, мастер-классы по ораторскому мастерству.

– Что вы пожелаете тем, кто только начинает свой путь в этой профессии?

– Сто раз подумать. Хорошая актерская игра предполагает подвижную психику. То есть человек должен быть немножко психически неуравновешенным. Играть на голых нервах. Реагировать моментально на боль, обиду, любовь. А спокойному, одухотворенному человеку, относящемуся ко всему со смирением и любовью, это ремесло противопоказано. Я не видел таких людей, кроме, пожалуй, Георгия Вицина. Но и тот стал таким в зрелом возрасте, когда увлекся йогой и почти перестал играть. Я и сам медитацией занимался. Выходил на сцену, и мне все было фиолетово, хоть плюйте в меня. Это глубоко неправильно.
 
– Ваша дочка Алиса хочет стать актрисой? Сколько ей?

– В апреле будет 16. Она периодически задается таким вопросом. Но пока я не вижу азарта, блеска в ее глазах. Если увижу, я ей помогу.

– Ваша жена как-то связана со сценой?

– Я холост. Работаешь с утра до ночи – какая уж тут семья!