Интеллектуальный галдеж на Первом канале

– Звонки от редакторов «Гордон Кихота» начались в разгар лета. Сначала они просто спрашивали мое мнение о Ерофееве, как я представляю его место в современной литературе, в чем проблема его личности, его творчества, – вспоминает Евгений Анатольевич. – А потом пригласили меня на съемки. Что собой представляет эта передача, я не знал, тогда она в эфир еще не выходила. Думал, что соберемся, поговорим о творчестве Ерофеева в отсутствие писателя. А потом, может быть, Виктор Ерофеев прокомментирует все сказанное нами.
       

Первым сюрпризом стало присутствие Ерофеева на съемках. Затем Евгений Ермолин с удивлением обнаружил, что в стане «противников» оказался вместе с профессором Высшей школы экономики Леонидом Поляковым, с мнением которого никак не может согласиться.
       

– Съемки начались в районе половины восьмого вечера и продолжались почти до двенадцати ночи, – рассказывает Евгений Ермолин. – Виктор Ерофеев, человек опытный в телесъемочном процессе, сразу захватил инициативу и начал говорить безостановочно. Сперва он предъявлял претензии к Гордону, а потом говорил обо всем подряд, по делу и не по делу, по логике свободных ассоциаций. Перекричать его было невозможно. Да и не нужно. Традиционное ток-шоу превратилось в интеллектуальный базар – очень поверхностный разговор ни о чем. Гордон по минимуму направлял беседу. Но, надо отметить, чушь он не нес, говорил все по делу. Чувствовалось, что он подготовился очень серьезно.
       

При монтаже из четырех с лишним часов съемки оставили чуть меньше часа. Вырезали очень многое из речей Ерофеева. Это, по мнению Евгения Ермолина, передачу не ухудшило. Наоборот, сделало ее менее шумной и менее похожей на базар. Но жертвой монтажа пали и несколько реплик Евгения Анатольевича. Критик и профессор обвинил Ерофеева в том, что он в 90-е годы дискредитировал традиционный статус писателя и с его легкого пера пошло поветрие, что литература – это всего лишь игра, не претендующая на что-то серьезное. А те, кто хочет серьезности от литературы, – отсталые люди. Но реплики Евгения Анатольевича не вызвали бурной реакции в студии, и ими легко пожертвовали при монтаже. В результате Ермолин превратился в великого немого, взиравшего на происходящее в перебивках между кадрами при монтаже.
       

– В общем, передача превратилась в непонятное судилище. Такие устраивали в 20-е годы ХХ века над литературными персонажами. Онегина обвиняли в том, что он «лишний человек». Судили Печорина, Чацкого. Обычно такие судилища ничем не заканчивались. Люди поговорят и разойдутся. А теперь вот подобные мероприятия показывают по телевидению и называют это «ток-шоу», – дал оценку Евгений Анатольевич. – Печально, что серьезный разговор на нашем телевидении не получается.