07:05
среда,
11 декабря 2024 г.
°С
Ярославль,
Ярославская обл., Россия
29 апреля 2009

Жизнь «до» и «после»

Ярославль и Чернобыль разделяют тысячи километров, но авария на атомной электростанции, произошедшая 26 апреля 1986 года, оставила след в жизни многих ярославцев.Глобальность чернобыльской катастрофы простые жители Ярославля, как, впрочем, и другие граждане нашей огромной страны, именовавшейся тогда СССР, осознали не сразу. Но затем с предприятий города мужчин стали отправлять на ликвидацию последствий чернобыльской аварии, а в июне из Белоруссии на отдых в ярославские пионерские лагеря прибыли сотни ребятишек. Вот тогда стало понастоящему страшно. Значит, ситуация в районах, попавших под радиоактивное облако, в самом деле ужасна. Ведь не зря детей отправляют (как в Великую Отечественную войну из блокадного Ленинграда) на Ярославскую землю.   

…Пионерский лагерь имени Бориса Крайнова, принадлежавший Ярославскому радиозаводу, тоже должен был на три месяца стать для маленьких белорусов родным домом. Известие взбудоражило и комитет комсомола завода, и весь персонал лагеря. Комитет комсомола занялся подбором вожатых – ими должны были стать 12 самых активных молодых специалистов, а персонал лагеря под неусыпным руководством директора Валентина Петровича Иванникова, бывшего военного, спешно чистил (практически под метелку) территорию от валежника, отмывал корпуса, красил туалетные домики типа «очко» темно­зеленой краской.

Какие они, дети из зоны заражения? Как они приспособятся к новым условиям? Ведь для ребятишек радиозаводчан спартанские условия проживания в лагере – дело привычное. Мальчишек и девчонок не пугали летние, практически неотапливаемые корпуса, где в одной комнате проживало по тридцать человек, да и мытье ног холодной водой перед отбоем тоже было делом привычным, отсутствие унитазов смущало только малолеток, приехавших в лагерь впервые. Традиции гостеприимства вроде бы требовали обеспечить комфортный прием приезжим, но пионерский лагерь имени
Б. Крайнова мог предложить только целебный воздух, настоянный на ароматах сосны и лесном разнотравье. Это богатство должно стать главным лечебным средством для ребятишек, выбравшихся из зоны радиоактивного заражения.

Но вот и день заезда. Волнуясь, весь персонал лагеря вместе с вожатыми выстроился у павильона клуба. Колонна детей появилась изза сосен необыкновенно тихо. Они шли, почти не разговаривая, неся в руках свои чемоданчики и сумки. Это было все, что связывало их с родным Светлогорском – далеким городком в Гомельской области. Настороженность на лицах и запах какогото незнакомого дезинфицирующего вещества, обработку которым они прошли, покидая зараженную зону, – все это не вязалось с представлениями о каникулах и отдыхе, но тем не менее это было так.

Дети вместе с приехавшими с ними вожатыми и воспитателями разбрелись по павильонам. Ни тебе палат на четверых человек, ни теплой воды в кранах! Предстояло научиться жить в новых условиях. Возможно, поэтому первый день пребывания в лагере для отряда № 7 закончился слезами. Девчонки сидели на кроватях и дружно ревели, причем все без исключения.

Следующий день начался с писем. За вечер дети успели написать их огромное количество. Такого обилия корреспонденции в крайновском лагере не было, наверное, за всю историю его существования. Мальчишки и девчонки писали своим родителям и друзьям, которые остались в Светлогорске. Разлука с близкими людьми затягивалась на три месяца – приехать на посетительный день из Белоруссии в Ярославль было нереально.

Время и доброжелательное отношение ярославцев делали свое дело. Старшая пионервожатая Марина Дагаева и ее помощники­пионервожатые старались превратить каждый день пребывания в лагере в особенный, мероприятия следовали одно за другим: «Зарница», праздник инсценированной сказки, день самоуправления, дни рождения, концерты вожатых, лагерная спартакиада, смотр строя и песни, конкурсы на лучшие поделки из природных материалов, конкурс политического плаката. Только поделки из природных материалов часто получались нерадостными: вместо лесовичков из шишек – полуразрушенные срубы, собранные из обгоревших веточек и спичек, – эхо чернобыльской катастрофы, и политические плакаты изображали не столько голубей с зелеными веточками в клюве, сколько атомные взрывы.

Жизнь в лагере била ключом. Иногда воспитатели просили: дайте детям отдохнуть от мероприятий! Но они же признавали – в этих мероприятиях дети раскрывались с такой стороны, с какой их прежде в Светлогорске и не знали. Например, отъявленный двоечник и хулиган играл принца так вдохновенно и убедительно, что знавшие его ребята только диву давались.

Смена продолжительностью в три месяца во многом была похожа на смену в обычном пионерском лагере. Если бы не небольшие коррективы. Вместо черырехразового – пятиразовое питание, спортивные соревнования с обитателями соседних лагерей сведены до минимума, девочка Надя в тихий час гуляла по сосновому бору – эта процедура ей предписывалась по состоянию здоровья. Да и медицинский изолятор, пустующий в обычные смены, в это лето от недостатка пациентов не страдал. Поведение светлогорцев тоже несколько отличалось от поведения прежних обитателей лагеря: они были сдержанней и тише.

– Я дошла до домика директора лагеря и на меня не налетел ни один ребенок! – удивлялась сотрудница социально­бытового отдела радиозавода Елена Карпова, наведывавшаяся в лагерь по долгу службы.

Наблюдение точное: дети радиозаводчан носились по территории лагеря как реактивные, энергия у них била через край.

Следует признать, что к августу это и другие отличия стали не так заметны. Гости безропотно мыли ноги холодной водой и смеялись как обычные дети.

– Правда, прощальный костер не обошелся без слез, но это традиция – расставаться всегда грустно, – вспоминает бывшая пионервожатая отряда № 10, а ныне сотрудница управления по молодежной политике мэрии города Ярославля Ольга Крылова.

Прощание было трогательным и теплым. Настолько, что Лена Кожина, одна из радиозаводских вожатых, уехала провожать своих воспитанников аж до Светлогорска. Деньги на дорогу – 30 рублей – ей собрали друзья, а родителей о своем отъезде она предупредила запиской: «Уехала с эшелоном!».

Три месяца работы с детьми, приехавшими из зоны радиоактивного заражения, изменили судьбы многих сотрудников лагеря. После лета 1986 года пионервожатая Света Федосова ушла работать в детсад, старшая пионервожатая Марина Дагаева поступила в пединститут получать второе высшее образование, а автор этих строк перешла на работу в газету. Чернобыль для нас разделил жизнь на «до» и «после».
   

Автор: Наталья АЛЕКСЕЕВА

Комментарии

Другие новости раздела «Общество»

Читать