Хемингуэй – «Оскар» – Ярославль

– Александр, рассказывают, что у этой студии есть свой музей анимации, где проводят выставки и демонстрируют работы аниматоров со всего мира: Америки, Европы, Азии. Вы там были?

– Был – там организовали выставку и в мою честь. Эти японцы просто поразительно любознательны, их интересует не только своя собственная анимация, которая весьма развита, но и другие художники, работающие в самых разных стилях.

– «Ghibli» выпустила такие культовые истории, как «Мой сосед Тоторо», «Унесенные призраками», «Принцессамононокэ». Это наверняка огромная корпорация, оснащенная самой современной цифровой компьютерной техникой, – что­то вроде современного Диснея…

– Ничего общего! У ведущей компании в области производства анимационных фильмов есть только два старых киносъемочных станка, точно таких, как у нас в России. Весь мир перешел на цифру, а в этой самой технически развитой стране в моде пленка, компьютерной анимации уделяется отнюдь не главное место! Как мне объяснили, такое положение дел мотивировано экономически – на старом кинооборудовании работать дешевле, да и удобнее соединять потом с другим ранее отснятым изображением. И с помещениями у них все куда скромнее! «Studio Ghibli» находится в квартале одноэтажных, двухэтажных домиков – типичное здание, одно из многих. Точнее  – два здания, расположенных через улицу друг против друга: в одном производство идет, в другом – офисы. Людей работает не очень много и все всегда чем­то заняты: кто­то рисует, кто­то готовит фильм к прокату, кто­то с прессой работает. Я удивлялся, тер глаза и спрашивал: «Слушайте, а вы ничего не прячете, может, под землей еще этажей десять имеется?». На что мне отвечали: «Все, что вы видите, – все здесь!». Мне стало приятно от того, что одна из самых передовых анимационных студий не очень торопится быть в авангарде всего сразу и доверяет рукоделию. Это особая старомодная компания, какие были и в СССР, – все камерное, маленькое, а результат – борьба на равных с любыми студиями, укомплектованными и штатом, и оборудованием.

– Непосредственно с Хайяо Миядзаки вам удалось пообщаться?

– К сожалению, нет, зато я сумел увидеть его сына Горо, подающего большие надежды. Когда я гостил в Японии, Горо как раз работал над своим дебютным проектом «Волшебник Земноморья».

– Япония – другая страна, другой менталитет, другая анимация. Как в целом вы относитесь к японской мультипликации?

– В ней есть вещи, которые не устраивают меня категорически. Зачастую аниме – китч, который вызывает лишь досаду, но то, что делает «Ghibli», мне нравится. Почему? Потому что там работают талантливейшие выдумщики, художники, сказочники и, что редко в нашей жизни, философы. Все это меня подкупает. «Принцессамононокэ», «Унесенные призраками» – добротные работы. Пусть они выполнены людьми с другим менталитетом, но, без сомнения, образы Миядзаки будоражат фантазию.

– Одно время вы были противником компьютерной мультипликации и говорили, что в таких мультфильмах часто не видно художника, зато видна сама программа, которой пользовались.

– Я знаю несколько человек со студии «Pixar». И скажу вам, это люди чрезвычайно талантливые, увлеченные, почти одержимые. Джон Лассетер – яркий пример, большой человек, первооткрыватель. Первым компьютерным фильмом компании была «Истории игрушек», затем сняли еще ряд фильмов, но мне по душе экспериментальные короткометражки, которые делались этими ребятами еще в самом начале. В них были особенное тепло и шарм, который в последующих более крупных работах, на мой взгляд, выветрился. «Валли» я не смотрел, но говорят, что в этом фильме создателям удалось пробиться сквозь синтетическое изображение, что возможно: «Pixar» никогда не являлись заложниками своих программ. Но всегда есть неуверенные в себе люди. Вот и выходит, что художник не управляет программой, а доверяется ей – это не художник, а пользователь компьютера.

– «Pixar», «Ghibli» в основном выпускают коммерческий продукт. Это плохо?

– Это нормально, большая студия должна зарабатывать деньги. И нередко получается к тому же сделать действительно захватывающее зрелище. Плохо другое – когда независимые талантливые художники становятся винтиками процесса, когда они теряют себя. Если просмотреть эскизы «В поисках Немо» или «Принца Египта», это потрясающей красоты и выразительности художественные произведения, а если глянуть на сами фильмы, то неповторимость стиля, темперамента исчезает.

– Вас в свое время хотели завербовать?

– Любой замеченный на фестивалях художник привлекает внимание. Успешный аниматор с новым стилем – повод начать переговоры. Многие из тех, кто получал «Оскар» за анимацию, оставили независимое кино. Пришло и мне предложение от Диснея, но так как я не походил на человека, жаждущего сотрудничать с этой компанией, от меня вскоре отстали. Я не испытываю нужду жертвовать творческой свободой, я делаю свои фильмы в хороших условиях, реализую что захочу.

– Много ли осталось ярких аниматоров  по всему миру, или всех одиночек купили?

– Нас много. Майкл Дудок де Вит, блестящий художник и аниматор из Голландии, Мишель Осело из Франции, есть и весьма далекие от русла аниме японские мастера, которых я ценю, с которыми лично знаком. Обычно все знакомства в нашей среде завязываются именно на фестивалях, но иногда мы узнаем друг о друге только после того как просмотрим работы друг друга. В таком случае мы начинаем писать коллегам поздравительные письма. Так я познакомился с англичанином Питером Лордом и Фредериком Баком из Канады.

– Это тот самый Бак, с которым вы общались во время работы над «Стариком и море»?

– Он самый. Я горжусь знакомством с Фредериком. На мой взгляд, он один из лучших аниматоров в мире, человек большой культуры, образованности, таланта. Он рисовал цветными мелками, в результате чего рождалась многослойная фактура, которая, словно пульсируя, создавала на экране зыбкое, мерцающее впечатление, словно импрессионизм в движении, – оживший Моне. Несмотря на то что этот мастер уже отошел от дел, он актуален и сегодня, недаром ведь гражданин планеты. На одном из фестивалей в Канаде Фредерик увидел мой фильм, после чего написал письмо: поздравил, сказал много хорошего. Так и познакомились, ходили друг к другу в студии, в общем, сдружились. Фредерик – очень хороший советчик, а иметь в лице коллеги ответственного критика – очень важно. Когда я делал «Старика и море», он давал много советов, мы вместе обсуждали материал. Никогда не было случая, чтобы он отказался посмотреть отснятый материал, и даже если было снято лишь несколько секунд видео, всегда находил слова, которые правильно ориентировали меня в творческом поиске. Так что все последующие за этот фильм награды  пришли ко мне в том числе и благодаря этому человеку.

– Спасибо за столь интересный разговор. В завершение хотелось бы узнать: в каких странах в наибольшей степени развита «кустарная» анимация?

– Коммерческая анимация это, конечно, Япония, США, а вот арт­хаус – прежде всего Канада, Франция, Япония и США, Германия и Италия. Что касается России, то и мы «царапаемся» как можем – традиция у нас есть, имена – тоже, худобедно финансово нас поддерживают. Коммерческая анимация в России только набирает обороты, а вообще у нас всегда процветала анимационная культура именно короткометражная. Небольшой «мультик» делается, как правило, одним художником или небольшой съемочной группой и представляет собой штучный товар. Каждый год на этой ниве в России возникают новые имена. Развиваемся.