Музыканты не заметили перемены

 – Вообще­то к этой данности я отнесся философски – Бог дал, Бог забрал. Абсолютно убежден, что этот акт не является инициативой губернатора.

– Ярославский оркестр ведь стал первым в нашей стране, получивший статус «губернаторский».

– Да, и первым лишился его, причем накануне 1000-летнего юбилея нашего города. После того как в 1996 году мы получили статус губернаторского оркестра, нашему примеру последовали порядка 30 губерний. Если бы лишили 6й или 18-й оркестр, никто бы не заметил. Первый – заметят!

– А что конкретно после снятия статуса изменилось в оркестре?

– Ничего не изменилось. Коллектив даже не заметил перемены. От музыкантов не последовало ни одного вопроса. Когда нам ввели губернаторскую надбавку, наш оркестр был самым высокооплачиваемым в стране. Но установили ее в абсолютных цифрах. Инфляция давнымдавно съела эту надбавку. В 2003 году на совещании у Лисицына я задал ему вопрос: «Вас устраивает то, что губернаторский оркестр отличается от негубернаторских разницей в жаловании на
2 – 4%?». «Не может быть! – воскликнул Анатолий Иванович. – Это надо проверить». Так что в материальном плане коллектив ничего не потерял. Проблема лишь у ведущих наших концертов. Когда объявляют название оркестра, из которого выпало слово «губернаторский», они спотыкаются, делают паузу.

– А почему вокруг данного события ломается столько копий?

– Какой провинциальный коллектив имеет приглашения выступать в столице 2 – 4 раза в сезоне? Даже наши самые серьезные конкуренты – новосибирский, воронежский, екатеринбургский оркестры выезжают в Москву раз в 5 – 10 лет. У нас только в предстоящем сезоне запланировано 4 выступления в столице.

– Вы ведь начинали свою деятельность в Ярославле, когда департаментом культуры руководил Владимир Георгиевич Извеков. Как вам с ним работалось?

– Владимира Георгиевича Извекова я считаю выдающимся деятелем ярославской культуры. Его заслуга перед оркестром в том, что он подписал разработанную нами нормативную базу коллектива. Причем с его стороны никогда не было никакого вмешательства, назидания. Кстати, нам предписывалось давать за сезон 36 концертов. Мы хронически не соблюдали эту норму. В прошедшем сезоне мы сыграли 92 концерта!

– Кто из значимых в нашем городе людей посещает симфонические концерты?

– Анатолий Лисицын, долгие годы посещал все наши концерты Владимир Ковалев. Нередко мы видим нашего мэра Виктора Волончунаса. Наши постоянные слушатели – Владимир Извеков, Владимир Тамаров, Владимир Галагаев. Когда я впервые познакомился с Турсуном Ахуновым, он меня поразил вопросом: «Я был на концерте, где вы играли Шестую симфонию Чайковского. В первой части при переходе от медленного темпа к быстрому мне показалось, что вы сделали слишком большую паузу». Действительно, я так сделал. Ахунов – большой меломан. В его коллекции – сотни дисков с классической музыкой.

– А как привлечь молодежь на симфонические концерты?

– Так, как это делает Ярославский оркестр. Репертуарным разнообразием, качеством и искренностью. На первый концерт этого сезона пришла одна моя знакомая. Она привела с собой дочь, а та – своего друга, который никогда не был на концертах симфонической музыки. Вечером знакомая позвонила мне и рассказала, что после концерта молодой человек повез их домой. По дороге он такое «выделывал» и заверил, что теперь будет ходить в филармонию постоянно. Что-то произошло в его душе.

– Вводить в классические концерты элементы шоу – один из вариантов?

– В середине 90х годов мне попал в руки доклад, прочитанный в ЮНЕСКО. Автор рассуждал о музыке XXI века. По его мнению, выживут те исполнители и коллективы, которые будут сочетать академическое начало с шоу­процессом. Деваться некуда, мы ведь находимся в контексте происходящего и, если будем оставаться чистыми академистами, действительно, не выживем. Я тоже пользуюсь некоторыми приемами.

– Каждый продукт, как известно, имеет свой срок годности. Может, у симфонической музыки он истек, и люди ее не воспринимают?

– Пушкин не имеет срока годности, как Бах и Бетховен. В Лейпциге в фойе современнейшего концертного зала из стекла и бетона я увидел памятник Бетховену – настоящее чудо! Во время войны немцы его сохранили, закопав в землю. Даже сам памятник не имеет срока давности, не говоря уже о симфониях Бетховена.

– У вас, кроме музыки, есть другие интересы – футбол, хоккей?

– Ни футболом, ни хоккеем я давно не интересуюсь. Сегодня спорт замешан на деньгах. Я не понимаю, как можно болеть за отечественную команду, в которой играют футболисты с французским или китайским гражданством. Что касается других массовых мероприятий, я устаю от них. Достаточно того, что каждый день меня окружает сотня музыкантов. Добавьте к этому еще 600 человек в зале на концерте. Если есть возможность, я стараюсь побыть наедине с собой. Это мое самое комфортное существование.

– А босиком по росе вы продолжаете ходить?

– К сожалению, на природе бываю крайне редко. Да, я ходил по травке вдоль Которосли. Но когда появились клещи, стал более осторожным.

– На ваш взгляд, Тихон Хренников был выдающимся деятелем российской культуры?

– Безусловно. Хотя у меня в юности была оскомина. Однажды его «руками» меня не выпустили на международный конкурс Караяна после победы на всесоюзном отборе. Но, когда я ближе познакомился с ним, увидел величие этого человека. С виду простак, а на самом деле он был большим интеллектуалом. И, кстати, чужую музыку любил больше, чем свою!

– Вы уже 15 лет руководите ярославским оркестром. Чем объяснить такой феномен, учитывая, что дирижеры, пожалуй, кроме Виктора Барсова, здесь не задерживались?

– Да, многие дирижеры «захаживали» в ярославский оркестр, я – пришел. Предложение возглавить оркестр мне вносил сам губернатор! Это было так солидно! Власть создала мне великолепные условия для работы, жизни, семьи. Мы построили замечательный коллектив. В моей творческой биографии – около полусотни оркестров. Но самый лучший – ярославский. Я могу назвать десятки столичных оркестров, которые в подметки не годятся нашему. Есть такие, которые во время концерта останавливаются, потому что не могут вместе сыграть. Западные оркестры, в отличие от российских, не имеют своего исполнительского лица. Но у нашего оркестра есть свой стиль. Гастролеры – солисты и дирижеры – удивляются: «Надо же, оркестр как пластилин. Что хочешь, то и делай с ним». То есть мобильный, живой, способный откликаться на любые нюансы партнеров.

– Есть в оркестре проблема с молодыми кадрами?

– Когда мы получили губернаторский статус, к нам потянулись музыканты со всей страны. Возникло огромное доверие к Ярославлю, к нашему культурному уровню.

– Удивительно, что в не консерваторском городе вот уже более 65 лет существует симфонический оркестр. Поднимали ли вы вопрос о создании в Ярославле консерватории?

– В разные годы я выдвигал целый ряд инициатив по реформированию нашего музыкального образования. Я считаю, что стоит пересмотреть деятельность наших музыкальных школ, сведя их к трем группам – спецшколы для особо одаренных детей, специализированные школы – оркестровая, хоровая и народных инструментов. Остальные переориентировать в общепросветительские, чтобы ребенок был нацелен не столько на профессию музыканта, сколько на расположенность к культурным ценностям.

– А в целом как можете оценить ситуацию в культуре сегодня?

– Еще лет 10 назад в США насчитывалось 1200 профессиональных оркестров. А через 6 лет их уже осталось 600 с небольшим. Мировые власти перестали нуждаться в культуре. Хотя на саммитах, говоря об экономике, обязательно упоминают культуру. На мой взгляд, это традиционная вежливость. Приезжает посол – его надо сводить в Большой театр. А в обыденной жизни не тянутся к культуре.

– Вся страна, затаив дыхание, следит за ситуацией вокруг семьи Кристины Орбакайте. Это пиар?

– Это обычный, заурядный семейный конфликт. Но благодаря этой раскрутке я увидел такого чудесного ребенка.

– Нравственно ли выносить интимные семейные отношения на публику?

– Безусловно, безнравственно.

– Кристина Орбакайте и Алла Пугачева – люди культуры или попсы?

– Конечно, попсы. Но это очень талантливые люди. Кстати, я никогда не был поклонником Аллы Борисовны, но у меня вызвал восхищение ее 50летний юбилей прекрасной режиссурой, вкусом.