О бедном оркестре замолвите ноту

Но оркестр этот любительский, то есть бесплатный, музыкантам сейчас жить тяжело, и автор считает, что «оркестр надо спасать, если он развалится, уже не соберешь».

Редакция решила выяснить, способны ли музыканты жить самостоятельно и радовать людей своей игрой, или кризис «убьет» эту профессию и некому будет играть не только на Волжской набережной, но и вообще в Ярославле.

Плата по-новому

С 2009 года музыкантов перевели на новую форму оплаты. Оклады – по 10,5 тысячи рублей в месяц.

Много это или мало? В прошлом году зарплата начинающего музыканта в филармонии была около 8 – 9 тысяч рублей. Сумма складывалась из оклада в четыре тысячи, губернаторской надбавки в размере оклада и выплаты за стаж работы. С губернаторской надбавкой вышла интересная история. Известная актриса Волковского театра лет семь назад пришла к тогдашнему губернатору Лисицыну и назвала ему оклады артистов. Анатолий Иванович узнал, что зарплаты по 2 – 3 тысячи, и распорядился тут же удвоить оклады. И не только волковцам, но и артистам тюза и филармонии.

К этим 9 тысячам рублей добавляют немного за выслугу лет. Максимальная добавка – 1800 рублей – достигается через 15 лет работы.

Но ситуация с зарплатами у музыкантов неоднозначная. С одной стороны, у работников бюджетной сферы она в среднем в ноябре 2008 года составила 12 тысяч рублей. И музыканты вроде вписываются в средние рамки и считать себя беднее бедных не могут. Но у тех же бюджетников есть перспектива карьерного роста. А у музыкантов так все и остается на уровне 12 тысяч.

Но есть другой нюанс: музыканты хоть и имеют семичасовой рабочий день, но на самом деле у них только четырехчасовая репетиция и три часа самостоятельной подготовки. Кто­то действительно готовится, а кто и личными делами занимается.

То есть, по гамбургскому счету, такие оклады музыкантам платят за полставки. И это неплохо! Можно иногда подработать на стороне. Но музыканты приводят в свою защиту аргумент: чтобы просто поддержать мышцы в тонусе, им надо полтора часа в день играть помимо репетиции.

– А ведь еще разыграться надо перед началом репетиции. У меня на это уходит полчаса. Не говоря уже о том, что надо выучить концертную программу. Один только концерт Чайковского для скрипки с оркестром длится 40 минут! – поясняет Вадим Леонтович, скрипач симфонического оркестра.

Духовики рассказывают, что у них очень большая нагрузка на организм из­за внутричерепного давления, и час их игры приравнен к двум часам деятельности рабочего на заводе.

Но допустим, что все­таки музыканты отрабатывают свой хлеб не наполовину, а на весь рабочий день. Почему же раздается плач музыкантов? А дело, оказывается, в том, что содержать инструмент очень дорого и подработать музыкантам негде.

Ну а скрипочки? А скрипочки – потом!

Профессия скрипача – очень дорогое удовольствие. Только за семь лет обучения в музыкальной школе надо купить четыре скрипки. Начать свою карьеру надо с инструмента ценой не меньше 70 тысяч рублей. Еще смычок стоит тысяч двенадцать. Откуда у музыканта, который получает десять тысяч рублей, такие деньги? Влезает в долги, берет кредиты. За границей все иначе: в нормальном оркестре скрипку дешевле 25 тысяч евро встретить трудно.

Но купить скрипку – этого мало. Струны к ней стоят по 2 – 3 тысячи, канифоль и волос для смычка – еще тысячу. И все это за свой счет. Потеря скрипки – просто трагедия. Молодежь очень четко видит все трудности струнников и обходит стороной профессию скрипача. В прошлом году в Собиновское училище пришел только один человек учиться играть на скрипке: прерывается вливание свежей крови в профессию. Стоит уволиться паре музыкантов из оркестра – и кем их заменить?

Быть в Ярославле струнником – это почти приговор. Единственное место, где может трудиться человек со смычком – симфонический оркестр. А творческий коллектив – дело тонкое. Не заладятся отношения с начальством – и даже податься некуда. Ни в одном оркестре больше твои струны не нужны. Для подработки скрипка тоже не лучший инструмент. Что уж говорить про контрабас или виолончель.

Хотя высшее общество приглашает струнников на свои рауты, корпоративы. Выглядит это стильно и чинно. В Ярославле очень любили ангажировать Валерию Соснину. Сильная скрипачка, которая могла и музыку в современной обработке исполнять. Сейчас она во Франции живет.

Но это единичные случаи востребованности скрипки. Как­то одну ярославскую скрипачку приглашали играть в ресторане. Одно из условий работодателя – «если что, придется и на коленочки гостям присесть».

– Для меня игра в ресторанах – не работа. Одно дело, когда играешь в серьезном ресторане. Когда серьезные люди слушают классическую музыку. А когда полупьяные люди и ты для них играешь чуть ли не на заказ… Работал как­то в одном баре. Три раза походил туда, там все прокурено, не для меня это. Не говоря уже о том, что скрипку жалко, – вспоминает Вадим Леонтович.

Если духовики симфонического оркестра практически все имеют подработку в других трех оркестрах Ярославля – муниципальном и двух военных, то струнники – «черная кость».

И подрабатывают кто где. Леонтович, например, будучи первой скрипкой оркестра, еще трудился уборщиком в парикмахерской. Стыдно и больно. А что делать трем десяткам скрипок из симфонического оркестра?

Мой друг играет на похоронах и свадьбах!

В моем детстве заниматься мальчику в музыкальной школе было стыдно. Пока все гоняли в футбол, несчастные «ботаники» пиликали на скрипке. Хуже этого, казалось, ничего быть не могло. Разве что игра на баяне. Учиться играть на благородной скрипке казалось не столь зазорным, как на нем.

Но жизнь перевернула все с ног на голову, и выяснилось, что владеющие этим народным инструментом – самые востребованные люди.

Многие музыканты стремятся подзаработать, а самые легкие и частые шабашки – свадьбы и похороны. А какая свадьба без баяна?

Он оказался удивительно эффектным инструментом. Потому что издревле в России гулянья проходили под гармошку и память предков еще живет в нас. К тому же инструмент громкий и портативный. Рояль с собой не понесешь, арфу или контрабас тоже. Скрипка – слишком деликатна, и всю свадьбу под нее гулять могут только особо тонкие натуры. Гитара – королева небольших уютных компаний в современных небольших квартирах.

И поэтому все музыканты­струнники и пианисты – самые невостребованные на рынке подработки люди. Чуть выше стоят ударные. А вот кто себе подработку всегда находит – это духовые.

Последние имеют просто колоссальный спектр применения: симфонические, духовые, военные, муниципальные оркестры. Духовики могут выступать в группах, ансамблях любой направленности.

Король шабашек

Баян – признанный любимец застольных вечеринок.Один из самых популярных исполнителей на этом инструменте – Владимир Селютин.

– В Ярославле много баянистов лучше меня, но они концертные музыканты. Сыграют сложную партию, но без нот или на слух поймать мелодию – это им трудновато, – объяснил секрет своего успеха Владимир.

Действительно, грянет вдруг повеселевший народ «под крылом самолета о чем­то поет», и баянист может с лету подхватить эту мелодию.

Очень часто Селютину приходится выступать даже не на свадьбах – там все больше приглашают ансамбли, а на юбилеях. Вдруг пожилые люди вспомнят такую древнюю песню, которую, наверное, еще в тридцатые годы пели. Хотя Владимир Михайлович и сам не юноша, но и он порой ее не знает. Ничего, со второго куплета подхватывает.

Музыкант может подойти к любому поющему и поддержать любую его песню своей игрой.

Вот за это и ценят, и приглашают на корпоративы, юбилеи. Берет баянист от 750 рублей до трех тысяч за 5 – 6 часов работы. Хотя бывают заказы и подороже, но редко.

Балалайку в руки возьму

Если баянист всем нужен, то балалаечнику найти себе работу маловероятно. Единственный народный оркестр – «Струны Руси». Выступать соло на балалайке – из области фантастики. Домре, балалайке нужно «соображать на троих» с баянистом и искать клиентов. Но народная музыка не в особом почете сейчас. Разве что пытаться вклиниться в праздники или другие мероприятия, где она может прозвучать. Какой народный инструмент ни возьми, а все, кроме баяна, находятся на грани исчезновения.

Как спасти музыкантов?

Один из выходов – создание рабочих мест для музыкантов. Один симфонический оркестр на весь Ярославль – это мало. Нужно, чтобы было два­три. Откуда деньги? Как говорят в оркестре, на зарплату двух профессиональных хоккеистов можно содержать весь оркестр.

Интерес­то есть. Все концерты симфонистов битком забиты. На Западе коллеги удивляются. У них дают 1 – 2 концерта в месяц. В Ярославле – 10 – 12! Остается только решить, надо ли сохранить профессию скрипача?