Дмитрий ПЕВЦОВ: Вернем умение любить

Идеальный студент

– Дмитрий, довольны ли вы тем, как сегодня играли ваши студенты?

– Замечания я делать не буду, хотя отдельные недочеты есть. Но это потому, что у нас в два раза меньше площадки, где мы репетируем. Сложно перестроиться. А так все молодцы. Это первый наш с Ольгой Дроздовой курс. Но я уже мечтаю о создании собственного театра со «скромным» названием «Студия «Певцов-театр».

– Вместе с Ольгой Дроздовой?

– Да. Если бы Ольга не согласилась взять курс, я бы один на это дело не пошел. Она обладает блистательным режиссерским талантом. У меня этого нет. Я могу что-то редактировать внутри уже сделанных работ.

– Что такое для вас идеальный студент?

– Он не опаздывает. Пашет, по-человечески себя ведет по отношению к товарищам, любит то дело, которым занимается, больше, чем себя самого.

– Как вы набирали курс?

– Как обычно набирают. Абитуриенты читали стихи, басни, прозу. На первом курсе у нас учились пятьдесят человек, сейчас всего тридцать семь. И если на первом году обучения мы не могли, скажем так, соединить фамилию-имя с лицом, то сейчас на репетиции сразу заметно, кого не хватает.

– А что труднее – играть самому или быть педагогом?

– Конечно, труднее отвечать за кого-то. Студенты пришли у нас учиться. И мы за это несем ответственность. А еще у них есть множество проблем, которые становятся и нашими тоже. Две трети ребят – приезжие. Многие из них борются с нуждой, все-таки обучение у нас платное. Но мы стараемся минимизировать эти затраты, всегда в поиске спонсоров. Это сложно. А выходить на сцену и играть каждый дурак умеет….

Куда все это девается?

– Какими качествами должен обладать актер?

– Я уже в институте понял, что главное – это умение терпеть. В это входит и работа, и ожидание, и умение быть в форме, не ждать результата.

– Продолжаете ли вы сниматься в фильмах? И где вам интереснее играть – в театре или в кино?

– В фильмах я продолжаю сниматься, но непонятно, куда потом это все девается. Никто не знает, что в голове у нашего теленачальства. А что касается интереса… Все-таки место профессионального актера – это театр. В кино может сниматься любой человек, даже Арнольд Шварценеггер. Но великие кинозвезды – театральные артисты.

– Как вы оцениваете современный театр?

– Двояко. В наш век дебилизации телевидением и эстрадным искусством у людей такая жажда тепла, радости, любви и вдохновения… Их можно получить со сцены. Я очень много смотрю сейчас спектаклей. Но на сцене сегодня не в кого влюбиться! Мало таких актеров и актрис, от которых взгляд не оторвать… А если я не влюбляюсь, то и не сопереживаю, не становлюсь частью сюжета, не являюсь участником этого института под названием театр…

Не сотвори себе кумира

– Что вас вдохновляет?

– Знаете, все хорошее в человеке от Бога. Ничто не может заменить поход в храм, присутствие на литургии, исповедь и причастие. Для меня в какой-то момент жизни это стало необходимостью. И с Божией помощью все как-то получается. И близкие, и родные даны Господом Богом. И в них все хорошее тоже сверху идет.

– Кто для вас авторитет и учитель в жизни?

– В писании сказано «не сотвори себе кумира». Моим единственным кумиром в жизни был Владимир Высоцкий. И первые три года учебы в институте я был его фанатом. Слава Богу, фанатизм прошел, остались любовь и уважение. Огромное количество песен Высоцкого сейчас входит в спектакль, который я играю вместе с музыкантами группы «Картуш».

Без страховки

– Почему вы ушли из проекта Первого канала «Без страховки»?

– За тридцать лет в профессии я снимался и в телешоу, и в кино, играл в театре. Но такого циничного отношения к людям – к администраторам, операторам, съемочной группе и участникам – я не встречал никогда. При последнем разговоре с продюсером студии «Красный квадрат» мой директор сказал: «Вы ставите людей в такие условия, что у вас они убиваются на репетициях. И в кадре может кто-нибудь рано или поздно упасть и сломать себе шею». Ответ: «Зато какой будет рейтинг!». Слово «рейтинг» заменило все – порядочность, совесть, добро, любовь, справедливость. И я ушел оттуда потому, что не могу в этом участвовать. А сил-то хватало!

– А были в вашей жизни моменты, когда вас одолевали апатия, нежелание работать?

– Апатия – это нормальное состояние. Вот в «Ленкоме» в спектакле «Безумный день, или Женитьба Фигаро» я играю уже двадцать три года. И на поклон выходят такие «пенсионеры» – Сергей Степанченко, Александра Захарова, Наташа Щукина, Саша Лазарев. Вот мы выходим и кланяемся уже двадцать три года. И сказать, что я все двадцать три года, все шестьсот восемьдесят семь спектаклей получаю удовольствие, было бы неправдой. Но наша профессия состоит в том, чтобы выходить на сцену независимо от того, какое у тебя настроение, как ты себя чувствуешь, умер у тебя кто-то или заболел. Это наша работа. Люди купили билеты, и они не виноваты в том, что с тобой что-то происходит.

Про власть над залом и «нехристей»

– Когда вы поняли, что хотите быть актером?

– Это было в 1987 – 1988 году, когда в театре на Таганке вышел спектакль «Федра» в постановке Романа Виктюка. Именно в том спектакле на сцене с великой Аллой Демидовой я впервые почувствовал, что такое власть над зрительным залом. После этого я для себя сформулировал, почему в принципе люди идут во власть, рвутся быть начальниками. Это чувство мало сравнимо с каким-то другим удовольствием – ощущение власти над людьми дает огромный выброс адреналина. А вообще-то я не актер. Понимание этого пришло несколько лет назад. Актер обязан нравиться на сцене, привлекать внимание. И в большинстве случаев такие качества вылезают со сцены и лезут в жизнь, в быт, в отношения. Я это очень не люблю в себе и пытаюсь всячески побороть.

– Как вы считаете, театр должен развлекать или воспитывать?

– Я далек от мысли, что пришли зрители, я вышел на сцену, взял и воспитал их! А развлекать… Сейчас такое количество развлечений! Посмотрите, у нас столько развлекательных каналов в телевизоре, столько эстрадных спектаклей!

– А зачем тогда люди идут на спектакли?

– Вот вы знаете… когда хоронили моего сына, священник сократил литию. Но там был еще один священнослужитель, он это заметил. И потом сказал на могиле, что не согласен с тем, что актеры – это нехристи, которых раньше даже хоронили за оградой. Когда-то в нашей стране церковь была в таком чудовищном гонении, что у людей не было возможности получить свет и любовь Божии. И тогда искусство взяло на себя этот труд. Люди стали приходить в театр не для того, чтобы очищаться, а чтобы получить то, что они не могли найти ни в семье, ни на работе, ни где-то еще. Мне кажется, театр должен учить людей сопереживать. Мы живем в таком быстром, зашлакованном мире, что теряем умение остановиться и дать просящему двадцать рублей, мы с кем-то поссорились, и у нас не поднимается рука взять трубку, позвонить и сказать «прости». Мы теряем умение любить. Театр каким-то образом помогает это вернуть. Он не воспитывает, а помогает открыть в себе закрытые возможности души.

Вопросы на засыпку

– Какие книги, на ваш взгляд, обязательно нужно прочесть каждому человеку?

– Это русская классика. Но вот в театре «Ленком» я посмотрел спектакль Константина Богомолова «Князь», это «прочтение» романа Достоевского «Идиот». Не побоюсь сказать, что человек, который ставил спектакль, ненавидит признанного русского классика и делится со зрителем своей ненавистью. Это ужасно.

А по поводу конкретных книг… Есть одна книга, которая издана самым большим тиражом. «Библия» называется.

– Что бы вы сделали, если бы стали президентом?

– Тут же бы уволился!

– Секрет вашей молодости?

– Очень простой: мне повезло с женой.