Дружба на всю жизнь

Приказ – отступать
Анна Владимировна Клюкина была единственным взрослым, сопровождавшим наш отряд, а он насчитывал 100 человек. Я и мои подруги Римма Соколова и Наташа Мартышева были счастливы, что нас зачислили в отряд.
28 августа 1941 года мы поехали на поезде в Ленинградскую область. Наш эшелон обстреливали самолеты, но, к счастью, никого не ранило. 3 сентября мы прибыли на станцию Свирь2.
Население оттуда уже эвакуировали, и нас разместили в свободных домах. Каждый день немцы бомбили электростанцию, расположенную в поселении неподалеку от станции. Мы прятались от бомб в так называемых щелях около своих домов. Через пять дней нас построили в колонну, выдали сухой паек, башмаки из парусины и лопаты. Нам предстояло идти пешком 20 километров в сторону Ленинграда и там, где еще не сомкнулось блокадное кольцо, рыть противотанковые рвы. Мы два часа стояли в строю, ожидая команды. А в это время немцы пошли в наступление, и в том месте, где мы должны были работать, развернулись бои. Советские войска стали отступать, и нам приказали идти вслед за ними.
Лопаты мы побросали сразу, да и от зимних вещей, как от лишнего груза, пришлось избавиться. Над нами на бреющем полете проносились вражеские самолеты, расстреливая колонну. Все скатывались в кюветы, а потом, чтобы не отстать и не попасть в плен, ползли вверх, на дорогу. В сумерках остановились на ночлег в поле, где стояли стога сена. В одном из них мы с подружками и уснули. Утром проснулись от жуткого холода – от стога осталось лишь сено, что было под нами.

Я больше идти не могу
У Риммы уже давно болели ноги. Пройдя не один километр в парусиновых башмаках, она стерла подошвы до волдырей. Ей вставать на ноги было больно, не то что идти. А между тем колонна уже двинулась дальше. Ребята из нашего отряда взяли у Риммы рюкзак, сделали костыли из двух кольев, и она смогла хоть как­то идти. В результате наша колонна продвинулась далеко вперед, а я, Римма и Наташа отстали. Начало смеркаться. Кругом – лес да еще дождь в придачу. И Римма сказала: «Все, девочки, я больше идти не могу. Оставьте меня, вы еще догоните отряд». Бросить свою подругу одну, на погибель?! Нет! И мы втроем отстали от колонны. Когда мы с Наташей в очередной раз остановились, чтобы дождаться подругу, вдруг услышали: «Девчонки, я еду!». Смотрим, идет санитарная машина, а на ее ступеньке на коленях стоит Римма, держась за поручни. От радости мы даже заплакали. До стоянки я и Наташа добрались заполночь. Нашли свою подругу. Ребята ее накормили, сделали перевязку. А утром отряд пошел дальше. Ноги у Риммы зажили, и через несколько дней она уже шла нормально.

Доска вместо подушки
Мы двигались к городу Вытегра. Шли 13 дней, иногда ночевали в селениях, спали в сараях, на скотных дворах, питались картошкой и овощами с огородов и полей. Однажды в одном из селений Римма раздобыла кусок мяса и соль. Это был настоящий праздник.
По пути к Вытегре отряд остановился на ночлег в Затоне, где находилось предприятие, на котором связывали бревна в плоты, а далее сплавляли их по каналу до Волги. Нас разместили на чердаках бараков, где жили рабочие. Впервые за многие дни мы ночевали под крышей и ели похлебку с хлебом. А когда наша колонна, наконец, вошла в город, нас разместили в лагере, из которого только что отпустили заключенных. Неделю мы жили в громадном бараке с двухъярусными нарами. Подушкой служила прибитая наклонная доска.

Выручила треска
Когда погода наладилась, нам объявили об уходе из лагеря. И мы направились к каналу, где стояла баржа. Дорога по воде предстояла долгая. Надо бы запастись провизией. Но где ее взять? Римма раздобыла-­таки еду – соленую треску весом пять килограммов. Мы повесили ее на кол и понесли на плечах. Огромная рыбина мешала идти, а до баржи­то было восемь километров. Намучившись, хотели бросить тяжелую ношу, но все-­таки не решились. Как нас выручила эта треска, когда мы плыли на барже! Когда она причаливала к берегу, мы готовили еду на кострах. На очередной стоянке Наташа с Риммой пошли искать продукты. Время шло. Народ стал возвращаться с «добычей» – картошкой и овощами с полей и огородов местных жителей. А моих девчонок все не было. Стало темнеть, а их нет и нет. Уже и баржу прицепили к пароходу. Я побежала к начальству, умоляя подождать моих подружек. Капитан согласился немного задержаться. Тут раздались голоса Наташи и Риммы. Они бежали, согнувшись под тяжестью груза. Я поняла, что девчонки раздобыли картошку!
До Череповца мы доплыли не голодая. А там можно было пересесть на пароход, идущий до Ярославля. Все, у кого были деньги, купили билеты. Мы, когда еще ехали в поезде в сторону Ленинграда, сложили в один кошелек все имеющиеся у нас средства и отдали Римме, которая была главной в нашей тройке. Эти деньги и пригодились нам при возвращении в Ярославль.

Забивали в землю кувалды
В Ярославль мы приплыли 7 октября – грязные, завшивленные. А через месяц отряд из ста человек направили рыть противотанковые рвы вокруг Москвы. Наташа осталась в Ярославле, а к нам с Риммой присоединилась Люся Майорова. Наш участок оказался под Ростовом, за озером. Разместили нас в Поречье-Рыбном. От жилья до трассы – шесть километров. Рвы глубиной десять метров копали на поле, засеянном рожью.
К концу ноября мороз усилился, землю сковало, копать становилось все труднее. Ребята забивали в землю клинья кувалдами, отламывая замерзшие земляные глыбы, а мы поднимали их наверх. Работали всю зиму, а она в 1941 году выдалась суровой. Укрыться и погреться было негде, поэтому приходилось постоянно двигаться. К апрелю рвы выкопали, и мы вернулись в Ярославль.

И в горе, и в радости
Весной 1942-го в техникуме начались занятия. Еще на первом курсе мы, шесть девчонок, подружились, хотя и учились в разных группах. Нас объединили занятия гимнастикой. Учитель физкультуры отобрал в свою группу Раю Третьякову, Люсю Майорову, Наташу Мартышеву, Раю Довженко, Римму Соколову и меня – Аню Соловьеву. Мы пронесли нашу дружбу через всю жизнь. Все праздники проводили вместе с семьями, жили радостями и горестями друг друга. В 2000 году не стало Раисы Третьяковой. Через год умерла Наталья Мартышева, через пять лет – Римма Соколова, в конце прошлого года – Раиса Довженко. Сегодня из нашей шестерки остались я да Людмила Майорова…