15:20
четверг,
28 марта 2024 г.
1.06
°С
Ярославль,
Ярославская обл., Россия
12 февраля 2014

Михаил НЯНКОВСКИЙ: Уходите от стереотипов

О необходимости возврата школьного сочинения как обязательного экзамена заявил Президент России Владимир Путин. Чем вызван такой шаг? Успеют ли педагоги­словесники подготовить учеников к дополнительному экзамену? Отчего современные дети по­иному оценивают поступки литературных персонажей? Об этом и многом другом мы побеседовали с Михаилом НЯНКОВСКИМ, заслуженным учителем РФ, победителем всероссийского конкурса «Учитель года России».

  – Михаил Александрович, как вы относитесь к идее вернуть в школу сочинение?
   – Не зря говорят: «Все новое – это хорошо забытое старое». Сочинение выпускники писали и раньше, поэтому я рад, что оно возвращается в школу. Другое дело, что возвращается тогда, когда стали очевидны последствия его отмены…

  – И каковы эти последствия?
   – Они очень серьезные. Мы свели итоговую аттестацию – при всех разговорах о компетентностных подходах – к освоению учеником набора знаний, к выбору им варианта краткой формулировки ответа на вопрос. То есть забыли о формировании таких навыков взрослого человека, как умение излагать мысли, рассуждать, аргументировать, грамотно отстаивать точку зрения. Теперь спохватились, и сочинение возвращают.
На самом деле это очень хорошо. Но возникает вопрос: во что это выльется? Если бы речь шла об эксперименте – был бы один разговор, но поскольку мы говорим о прямом поручении президента, его все бросятся выполнять, что меня немного пугает, ибо я боюсь поспешности.
К сожалению, при подготовке к ЕГЭ по русскому языку, где требовались другие навыки, умение писать сочинение оказалось на задворках. Многие учителя отодвинули эту работу на второй план. Предстоит за год научить выпускников писать сочинение. Это очень сложно, а если откровенно, практически невозможно.
Вспомните, раньше писать сочинение дети учились с пятого класса. Эта напряженная работа занимала пять-шесть лет и шла на уроках не только русского языка, но и литературы. И все же многие словесники говорили, что они не успевают дать материал, поскольку часов катастрофически не хватало. По своему опыту, а я много лет в 36-й школе вел факультативный курс, обучал ребят правильно писать сочинения, знаю – это действительно так.

– Вы искренне верите, что сегодняшние школьники пишут сочинения?
 – Кто-то, наверное, все-таки пишет, потому что мы по-прежнему живем по принципу «надо быть готовым, если красные придут». Тем более что многие знания, умения, навыки проверяются только через подготовку учениками подобных творческих работ. Наши учителя намного умнее, чем кому-то кажется, они не только готовят детей к ЕГЭ, но и что-то формируют в их душах. И вот это что-то надо время от времени проверять.

– Откровенно говоря, многое из того, что вы говорите, слышать печально. Но, видимо, ваш опыт позволяет делать подобные выводы.
 – Я пришел в школу после института в 1983 году. Поработал и в перестроечную эпоху, и в пост-
советскую… Сразу скажу, тогда дети писали лучше, грамотнее, умели излагать свои мысли, аргументировать. Не секрет, что в те годы требовалось формирование некоего шаблонного мышления. Думали о том, как написать, а что написать, все знали заранее.
Сегодня вопрос формулируется иначе: надо сначала понять, что написать, и лишь потом – как. Казалось бы, это дает неограниченный простор для творчества, ученик получает возможность высказывать разные точки зрения…

  – У него есть такая возможность?
   – На уровне изучения литературы – да. Я же не о политических вещах говорю.

  – Но литература, история – предметы, достаточно идеализированные. Тем более что программа по литературе не очень-то изменилась с советских времен.
   – Нет, она стала иной, хотя можно по-разному оценивать изменения. Вы правы в главном – литература много лет изучалась как идеологический предмет. Сегодня есть возможность этого не делать. Хотя избежать каких-то острых политических вопросов на уроках литературы мы не можем, потому что она сама их и поднимает. Если Некрасов высказывает мысли, близкие современным либералам или радикалам, мы не можем пройти мимо этого, но должны заметить и то, что художник в отличие от политика дает социальным явлениям эстетическую оценку. Вот о чем надо обязательно говорить! Ведь и Чернышевский с Достоевским по-разному смотрят на те или иные стороны жизни, но оба автора не перестают быть нам интересными.
   Русская литература – явление особое. Ее всегда интересовали проблемы общества, писатели не боялись вступать в политические, религиозные, нравственные споры. Они не давали готовых ответов, но призывали читателя во всем разобраться самому, поэтому поговорить с Федором Достоевским или Львом Толстым  полезно для подрастающего поколения.

  – На ваш взгляд, современные школяры готовы слушать классиков? Я недавно беседовала с вашими коллегами, они рассказывали, что нынешние пятиклассники никак не могут понять поступок Герасима и все время спрашивают: зачем он утопил собачку, ведь мог просто взять ее и уйти от барыни?
   – А я до сих пор убежден, что Герасим именно так и должен был поступить, ведь он все равно ушел! На самом деле вот какая штука получается: в 80-е годы у нас с учениками, несмотря на разницу в возрасте, были одинаковые стереотипы мышления, поскольку мы оставались детьми одной страны, исповедовали единую идеологию. И какие-то вещи не надо было объяснять, они принимались как должное. Сегодня ребятам надо все объяснять и доказывать, а мы оказались к этому не готовы.

  – Мы – это кто?
   – Все взрослые. Мы можем возмущаться и говорить, что дети не понимают простых вещей. Свежий пример – спор о блокаде Ленинграда на телеканале «Дождь». Удивительно, но пока стороны пытаются доказать свою любовь к Отчизне, часть молодых зрителей канала честно признались, что не видят ничего плохого в решении сдать город врагу в 1941 году. Реакция большинства тех, кому далеко за сорок, известна: «Да как вы можете на святое покушаться!» Но послушайте, молодые ребята не знают толком, о чем идет речь, некоторые это по истории еще не проходили! И если их просто спросить, что ценнее – памятник архитектуры или сотни человеческих жизней, они ответят не задумываясь: «Надо спасать людей». Попробуйте им все объяснить и при этом постарайтесь уйти от стереотипов.
   Сегодняшний ребенок не понимает, почему ради убеждений 60 – 70 лет назад жертвовали жизнью. И мы порой теряемся, мы не знаем, что ему сказать. Работать в школе стало сложнее, потому что нынешние учителя и дети – люди разных эпох.

  – Михаил Александрович, задам крамольный вопрос. Если все обстоит так, как вы говорите, может, пересмотреть содержание программы по литературе?
   – Это ничего не изменит. Надо просто прочитать знакомые вам тексты заново.

  – Но тогда все будет по-другому.
   – Нет, если вы их будете читать через призму восприятия современного человека, стараясь понять, как прочитанное воспринимают дети.
   Я вам забавный пример приведу. Издали мы недавно книжки для детей о Великой Отечественной войне, а когда я стал перечитывать рассказы, вошедшие в сборники, понял, что надо было дать пояснения. Читаю предложение: «Мальчик спрятался за сарайчик МТС». Что означает эта аббревиатура для сегодняшнего пацана? В его голове тут же пронесется вопрос: «При чем здесь приличная фирма и какой-то сарайчик?» Он ведь и понятия не имеет, что речь идет о машинно-тракторной станции. Так что все надо объяснять. В том числе и то, каков был менталитет людей другой эпохи. Мы почему-то об этом совершенно забываем, а ведь предки даже мыслили по-другому, у них и цели-то в жизни были другими.

  – И как вы прочитаете в 2014 году «Горе от ума»?
   – Это произведение, как и «Ревизор» Николая Гоголя, такая острая политическая сатира на современность, что как бы его не запретили!
   Ведь кто такой Чацкий? Это герой эпохи перестройки, человек наивно-либеральных взглядов, он уехал из России в Европу в разгар демократических преобразований, а когда вернулся, то думал, что вокруг него такие же восторженные люди, как и он сам. И вдруг оказалось, что вчерашние защитники Белого дома уже сидят в чиновничьих или депутатских креслах и это совсем не те революционные романтики, какими он их помнит…

  – Есть ли все-таки некий заказ общества на личность, которая умеет аргументировать и отстаивать свою точку зрения?
   – Думаю, такого заказа пока нет. Ввести дополнительный экзамен в школе  вовсе не значит стимулировать мыслительный процесс выпускника. Еще неизвестно, какие темы будут предложены для сочинения. Мы можем уйти в демагогию или ограничимся шаблонами и вернем самое худшее, что было в советской школе, – заучивание штампов. Поэтому ничего еще не решено, и меня смущает поспешность реализации провозглашенной идеи. Ее надо прорабатывать с экспертами, учеными, педагогами.

  – Вы за новаторский подход к образованию?
   – Я не очень понимаю это выражение. У российской школы есть традиции, они интересные, но в последнее время мы идем по пути, предлагаемому западной системой образования. Там много интересных вещей, однако не забывайте, что у педагогов тех же европейских стран немного другие задачи. Там общество другое.
   Российская школа всегда брала тем, что в ней  было много человеческого, душевного, если хотите. Сам процесс обучения шел от сердца к сердцу. И главным здесь являлись отнюдь не технологии. Учитель видел личность ученика, в этот момент рождалось чувство взаимопонимания и взаимодействия именно с этим ребенком. Поэтому схемы, технологии – это, конечно, дело хорошее, но, если мы перестанем учитывать индивидуальность ребенка, его внутренние потребности, перестанем жить его жизнью, от российской школы мало что останется. Учителя, которые учили меня, не ходили на работу, они в школе жили. Вот такие традиции надо сохранить, помножив их на лучшие западные технологии.
Людмила ДИСКОВА

Автор: Ольга Скробина

Комментарии

Другие новости раздела «Общество»

Читать