Неокончательный диагноз

Лишние люди
Еще года три назад мой сосед Сергей регулярно ходил на работу. Специальность у него весьма доходная – он водитель, поэтому, когда грянул кризис и половина его приятелей, рабочие завода дизельной аппаратуры, с тревогой начали ждать предстоящих сокращений, сосед лишь снисходительно ухмылялся: «Да бросьте, мужики, переживем!» Но большинству пришлось несладко: когото отправили на пенсию, а кого-то – на биржу.
Первое время на тех, кому не повезло, смотреть было страшно: люди в буквальном смысле не знали, куда себя деть. Серега их утешал посвоему, но чаще всего с помощью стакана дешевого портвейна. Через год­полтора народ понемногу привык к сложившимся реалиям, большинство вновь устроились на работу, и хотя была она не такой интересной и доход приносила невысокий, деватьсято некуда – надо семьи кормить. А вот сосед мой из разряда везунчиков перешел в разряд неудачников: за регулярную пьянку у него отобрали права, так что его материальное благополучие оказалось под угрозой.

Сначала он еще как­то перебивался случайными заработками, потом пошел с протянутой рукой: просил у прохожих, держась рукой за сердце, на флакон боярышника, а затем и вовсе, потеряв всякое стеснение, стал клянчить хоть какуюто еду. Многие сердобольные женщины его жалели, но потом все чаще стали говорить: «Шел бы ты, Сергей, хоть в дворники, все какаято копейка у тебя была бы!» На это он, морщась, отвечал, что «никогда баранку на метлу не променяет».
Сергей – один из тех, кого социологи называют социальными иждивенцами. Тревожит, что к этой категории относятся люди не только предпенсионного возраста, имеющие низкий образовательный и квалификационный уровень, но и молодые – те, кто буквально вчера окончил вузы, техникумы и профучилища. Еще один факт: по данным Ярославского городского центра занятости населения, среди «лишних людей» преобладают представители «сильного пола».

«Россия, вперед!»
Осознание, что Россия в ближайшие годы просто обязана сделать рывок вперед, чтобы не остаться на мировой обочине, есть не только у руководства страны, но и у представителей крупного бизнеса. Об этом, выступая на мировом политическом форуме в Ярославле, говорил и Президент РФ Дмитрий Медведев. Но путь к модернизации общества весьма сложен, а вот пройти его, по мнению многих отечественных аналитиков, надо очень быстро. Но как?
Говоря о том, каким должно быть современное государство, Дмитрий Медведев отметил, что оно прежде всего должно быть демократическим. А истинно демократическое государство обязано эффективно защищать своих граждан от различных угроз. Но и сами граждане, по мнению Дмитрия Медведева, должны стремиться к лучшей жизни, быть высокообразованными и культурными, самостоятельными, умеющими принимать решения и отвечать за свои поступки.

В России новое государство без господствующей идеологии и с относительно свободной экономикой существует уже 19 лет. За это время выросло новое поколение – те, кто никогда не жил в стране, именовавшейся Советским Союзом, либо по причине тогдашнего малолетства очень смутно помнит эти времена. Но тогда почему в современной России так сильно социальное иждивенчество? Что мешает нам избавиться от унизительной зависимости от решений сильных мира сего?
– Революция в сознании людей так быстро не происходит, процесс вызревания демократических ценностей очень длительный, – считает преподаватель ЯрГУ, политолог, кандидат социологических наук Татьяна Акопова. – В нашей стране лишь недавно была введена частная собственность, в том числе и на землю. Многие люди этот факт еще не осознали, они просто не знают, как с этим жить.
Но это только одна часть проблемы. Другая состоит в том, что россияне традиционно всегда были сторонниками сильного государства. Со своим жестким режимом управления оно культивировало патерналистские отношения, иначе и быть не могло, ибо оно отвечало за все и люди ему доверяли. И сегодня многие, особенно представители старшего поколения, не хотят и не могут отказаться от прежних взглядов на жизнь.

Но вот те, кому от 17 до 35, – это уже представители новой формации. Они знают, что им нужно, они мотивированы на успех. А быть успешным для современной молодежи – это значит быть прежде всего финансово независимым, состоятельным человеком. Они идут к своей цели, порой не особо церемонясь в выборе средств, ибо она для них – главное. Эти люди не боятся, учась в университете, уехать на год стажироваться за границу. Их не пугает, что там надо будет не только учиться, но и зарабатывать себе на жизнь. Они готовы к трудностям. Это они рассылают резюме в солидные компании, это они, еще будучи студентами, пробуют свои силы в бизнесе, это они, едва начав учиться в вузе, нарабатывают опыт, это они умудряются успевать везде и при этом хорошо учиться. Это поколение не представляет ситуации, когда за него кто­то что­то будет решать.
Впрочем, есть немало и социально пассивных представителей молодежи. Они не приспособлены к жизни в современных условиях, более того, они весьма смутно представляют, что им нужно сделать, чтобы стать успешными людьми. Такие хотят всего и сразу. Это тоже представители поколения социальных иждивенцев.

За жизнь надо бороться
– У многих россиян иждивенчество в крови, у них своеобразный психологический настрой, они воспринимают государство как опекуна, – считает Светлана Зуева, член городской Общественной палаты, директор городского научнометодического центра социальной политики. – На мой взгляд, это нормально на каком­то переходном этапе, особенно если речь идет о старшем поколении. А вот что касается молодежи, то здесь следует оценивать проблему социального иждивенчества иначе. В противном случае мы рискуем воспитать армию иждивенцев.
О российском народе принято думать, что он пассивен и очень инертен. По крайней мере, в глазах многих европейцев мы выглядим именно такими.
– Когда я жил в Союзе, – рассказывал мне Николай, этнический немец и бывший гражданин СССР, – то всегда считал, что государство обязано обо мне заботиться. Я работал шахтером в Казахстане, получал много и мог позволить себе два раза в год отдыхать на юге. У меня была хорошая квартира в центре Алма­Аты, машина, дача… Но когда в 1991 году в России случилась революция, изменилось все. Я со своими проблемами остался один на один: шахту прикрыли, а русских, к коим я себя всегда относил, стали выдавливать из республики. Мы с женой продали квартиру за гроши и с двумя маленькими дочками, державшимися за два чемодана, которые я нес, уехали к брату в Германию. Хлебнули там по полной. Поначалу было очень тяжело, языка мы не знали, в шахтеры меня не взяли, я экзамены не сдал, а жена не подтвердила свою квалификацию швеи 5го разряда.

Таких, как мы, в те годы в Германию приезжали тысячи. Кто из России, кто из других союзных республик бывшего СССР. Многие коренные немцы нас откровенно недолюбливали, смотрели на нас свысока, считали, что мы ленивые и тупые, что сядем им на шею. Коекто из наших бывших соотечественников действительно не спешил приспосабливаться к новым условиям, они клянчили себе очередное социальное пособие, считали, что им все обязаны. Мы с женой так не могли, надо было девчонок поднимать. Пошли сначала на курсы по изучению языка, а я стал еще учиться на водителя большегрузной машины. Вскоре мне предложили работу – я стал ассенизатором и мусорщиком. С утра выезжаю, сначала разбираюсь с мусорными контейнерами, а потом, если какаято авария случится, мчусь туда.
Да, я не элита рабочего класса, но я свободный человек. И главное – я попрежнему могу себе позволить жить нормально. Мы с женой снимаем социальное жилье, это небольшая квартира с двумя спальнями. Девочки выросли, одна заканчивает колледж, другая – университет, обе уже практически самостоятельные, мы лишь немного им помогаем. Работаем сегодня оба, жена шьет одеяла на местной фабрике. Платят немного, но у нас и запросы скромные. Страсть одна – любим по миру ездить, путешествовать. Всю Европу уже исколесили, а на следующий год в Бразилию решили слетать, посмотреть, как там живут. Да, по родине скучаю, пару раз навещал родных. Но больно смотреть на то, как они живут. Многие руки опустили, ничего не хотят делать. А так нельзя, надо бороться за жизнь.

По мнению Игоря Юргенса, главы Института современного развития, наш народ сам виновен в своей нелегкой жизни. Не хочется спорить с высокопоставленным чиновником и видным политологом. Действительно, поставить диагноз «социальное иждивенчество» во многих случаях в России достаточно просто. Да, у нас немало граждан, которые предпочитают клянчить рыбу, а не брать в руки удочку, но есть и те, которые держат по удочке в каждой руке. На них и надежда.