Труба лени не терпит

– Александр, пока летели к нам из-за океана в самолете, что слушали?
– «Пэт Мэтини». Это одна из лучших джазовых групп Америки.
– А в Ярославле вы часто бываете?
– В последнее время два-три раза в год. Последний раз был в Ярославле  с концертом в филармонии в сентябре прошлого года. Программа называлась «Новое направление».
– Чем решили удивить публику на этот раз?
– Мы исполнили композиции из нового альбома «Баланс 38-58». Как это расшифровывается? Очень просто. Часто бываю на Тайване, а там есть два спиртных напитка: один крепостью 38 градусов, а другой – 58. Что-то вроде рисовой водки. 38 – это мало, а 58 – много. Если же серьезно, это пластинка о балансе в жизни, в музыке.
– Вы считаете себя американским музыкантом?
– Безусловно. В Нью-Йорке я живу уже 25 лет. Именно там стал заниматься джазом по-настоящему. Появилась уверенность в себе, в своих силах. Нашел язык с местными музыкантами и общаюсь на нем. С русскими играю очень мало. Не потому, что не хочу, а потому, что так получается.
– А русского в вашей музыке что-нибудь осталось?
– Все «нутро» – фольклорное, душевное.
– В вашей обширной дискографии еще не было ни одного альбома, выпущенного в России...
– Уже есть. Альбом «New Path» вышел в прошлом году на лейбле «АртБит» Алексея Козлова. В нем шесть авторских композиций и пьеса Dreem Seen Later, написанная моим добрым приятелем, великим Пэтом Мэтини специально для меня. На подходе еще один.
– Помнится, у вас была пластинка, которая называется «Возвращение», и в ней – композиция «Комната 28». Это одна из комнат в Гнесинке, где вы играли с ансамблем. Планируете сочинить еще что-нибудь ностальгическое?
– Отличная идея. Будет время, обязательно над ней подумаю. Пока же сплошные перелеты. Нет такого, чтобы я был прикреплен к одному месту в джазовом мире. Играю в 5 – 10 составах. Преподаю в трех учебных заведениях: в Нью-Йорке, Голландии, Швейцарии.
– Как американцы реагируют на хорошую и плохую игру?
– Самое удивительное, одинаково. Как бы ты ни сыграл, с вежливой улыбкой скажут, что все в порядке, ол райт. Сначала мне это не нравилось, а потом я понял, что для музыканта главное – поддержка. Иначе руки опустятся. Вот на фестивалях в Италии, Испании находятся горячие парни, ведут себя очень экспрессивно: могут встать перед оркестром на колени. В той же Европе процветает джазовый туризм. Большой популярностью пользуются джазовые пароходы. В Америке в каждом колледже есть духовые оркестры. На японских дискотеках люди танцуют под джаз.
– Среди мест, в которых вы побывали с гастролями, есть экзотические?
– Индонезия. В России тоже никогда не знаешь, что произойдет. Нужно быть готовым ко всему: концерт в последнюю минуту отменят, денег не будет.
– Александр, а какие ваши любимые маршруты в Ярославле?
– Набережная Волги, центр. Если говорить о местах, то, конечно, Джазовый центр.
– В свое время вы обмолвились, что являетесь потомком великого Собинова. Кем вы ему приходитесь?
– Внучатым двоюродным племянником. Если честно, я далек от оперы. Вот музыкальное училище имени Собинова действительно повлияло на мое становление.
– Как вы определяете музыку, которую играете?
– Я представляю направление модерновых нью-йоркских музыкантов. У меня есть своя веточка в нем. Думаю, что людям нравится, но главное, я сам получаю от этого удовольствие!
– А та самая труба, которую вы получили в 90-х из рук легендарного Кларка Терри, заняв почетное четвертое место на международном фестивале имени Армстронга (его пьедестал обычно делят между собой афроамериканцы), до сих пор с вами?
– Да. Стоит дома на пьедестале. Все инструменты имеют свойство изнашиваться. Сейчас у меня другая труба, фирмы «Ямаха», сделанная на заказ.
– Ваша жена Мандэй Мичиру – одна из самых талантливых японских соул-вокалисток. В 2009 году вы даже выступали вместе в филармонии.
– Мы развелись два с половиной года назад. Но удалось сохранить прекрасные дружеские отношения. Сын Никита, он учится в восьмом классе, по очереди живет со мной и с ней.
– Наверняка у него тоже есть способности к музыке?
– Никита играет на саксофоне. Берет уроки, да и я ему помогаю. Как все дети, ленится, конечно, но мы боремся с этим. В Америке трудолюбие – главный залог успешной карьеры. Чуть расслабился – потерял работу. Не хочу его хвалить заранее, но думаю, ему есть смысл заниматься на саксофоне.
– Вы находитесь в прекрасной физической форме. В чем секрет?
– Спортом занимаюсь, но без фанатизма. Так, утренние пробежки, растяжка. Всякие йоговские фишки. Люблю смотреть теннис. Кумир – вторая ракетка мира швейцарец Роджер Федерер.

Фото Сергея ШУБКИНА