Внимание! Пропал ребенок…

К сожалению, таких добровольцев немного. Но они есть, это волонтеры региональной общественной организации «ЯрСпас», официально существующей в Ярославле уже два года. О том, как зародилась организация и как проходят поисковые мероприятия, рассказывает Алексей Чернышев, командир волонтерского поисково-спасательного отряда
«ЯрСпас».

– Алексей,  как и когда вы решили заняться поисками пропавших детей?
– Началось все больше двух лет назад. Я увидел по телевизору сюжет о маленькой девочке и ее тете, они заблудились в лесу. Их искали неделю, но нашли уже мертвыми. Позже выяснилось, что девочка в течение шести дней была жива. Ее не смогли спасти лишь потому, что не хватило «человеческих ресурсов», тех, кто мог бы правильно искать и организовать сам процесс.
Сразу после просмотра сюжета я нашел сайт организации «Поиск пропавших детей» и зарегистрировался как волонтер. Осенью 2011 года, когда во Фрунзенском районе пропал ребенок, мне позвонили координаторы этой организации. Мальчишка нашелся, а я с тех пор начал поддерживать отношения с координаторами «Поиска пропавших детей».
В марте 2012 года в Вытегре пропал Роберт Ванинов. Я в Интернете написал: собираюсь на поиски, кто готов поехать со мной? Первый раз откликнулись 6 человек. А потом появились люди, которые этим заинтересовались. Когда народу собралось побольше, мы решили, что у нас есть силы и возможности стать общественной организацией, и создали «ЯрСпас».

– Как проходит сама поисковая операция?
– Сначала мы получаем заявку. На «горячей линии» проводим первичный опрос, собираем необходимую информацию, чтобы понять, куда ехать, каким составом. Тот человек, который принимает заявку, как правило, координирует поиск: собирает экипажи, делает смс-рассылку (место и время сбора). Дежурный принимает заявку, согласовывает свои действия с активным отрядом. В это время картограф готовит карту и забивает ее в навигаторы. Прибыв на место, мы назначаем старших, оставшихся распределяем по группам и по карте намечаем квадраты, необходимые для отработки.

– Как налажено взаимодействие с правоохранительными органами и МЧС?
– У нас заключено соглашение с МЧС, со Следственным комитетом и МВД. Очень много времени ушло на то, чтобы наладить эти отношения, потому что волонтеры – это, как правило, неуправляемая толпа людей. Мы все-таки сумели доказать, что у нас есть дисциплина и мы выполняем только поставленные задачи.

–  Кто чаще участвует в поисках, мужчины или женщины?
– Геройствовать в лесу хотят мужчины! Хотя сейчас есть и девушки, умеющие хорошо ориентироваться в лесу и способные возглавлять поисковые группы, но в основном они работают с информацией и социальными проектами. Сейчас на всех вокзалах Ярославской области размещены наши стенды с ориентировками на пропавших детей. К тому же мы заключаем соглашения и с другими учреждениями, где бывает много народа. Наша задача – оповестить как можно больше людей.

– Какие требования к новичкам?
– У нас есть условие: для работы на местности волонтеру должно исполниться 18 лет. Но всегда найдется исключение. В отряде был доброволец, которому на момент обращения в отряд было 17. Он принес от родителей письмо, в котором говорилось, что они согласны на его участие в поисковых мероприятиях и берут ответственность на себя. Так с 17 лет он начал выезжать на поиски, а через год стал координатором отряда. У нашего отряда много задач, и каждому находится применение.

– В таком тяжелом деле сложно обходиться без определенных знаний и навыков. Какие занятия предусмотрены для волонтеров отряда?
– Становясь организацией, мы занялись обучением волонтеров. В рамках программы «Будь готов» проводим занятия по оказанию доврачебной помощи и организации поисковых мероприятий. Иногда привлекаем специалистов. В этом году у нас образовалась кинологическая группа. Ребята с собаками абсолютно разных пород приходят на занятия к профессиональному кинологу. На тренировках он натаскивает собак на поиск людей в природной среде. Пока занятия проходят в виде игры для собак, но есть надежда, что это все-таки принесет  результаты.

– Сколько сейчас добровольцев в отряде?
– Дело в том, что изначально мы позиционировали себя как организация, занимающаяся поиском пропавших детей. Но у наших спецслужб всегда не хватает человеческого ресурса, поэтому они привлекают нас к поиску грибников и пожилых людей. Если на поиск грибников выезжают примерно 10 человек, то на поиск детей может набраться и до 70 человек, в зависимости от случая. Деятельность очень тяжелая, не всегда поиски заканчиваются радужно, поэтому «текучка» в отряде очень большая. Из тех людей, кто ездил на поиски в Вытегру, сейчас в «ЯрСпасе» нет никого, кроме меня. Люди быстро перегорают.

– Какой случай из поисковой работы запомнился больше всего?
– Каждый случай – особенный. Иногда мы ищем «бегунков» – детей, по какой-либо причине сбежавших из дома. Проблема в том, что, если мы находим ребенка и возвращаем родителям, но семейный конфликт при этом не решается, ребенок убегает снова. Мы пытаемся и  эту проблему решить, ищем с ребенком личный контакт. У нас была девочка, постоянно убегавшая  из дома. Уже на второй раз девушка из нашего отряда завела с ней настолько доверительные отношения, что девочка ей звонила, когда убегала, сообщала, что с ней все хорошо, и уточняла, где находится. В этой ситуации и сотрудники подразделения по делам несовершеннолетних, и мы вздыхали спокойно.

– Что вы делаете, когда не находите «потеряшек»?
– К сожалению, нам приходится заканчивать активную фазу поиска. Например, недавний громкий случай в Песочном, где пропали двое малышей, – к концу третьего дня стало понятно, что искать ребят на месте нет смысла. Очень тяжело было принять решение о завершении поисков. Вообще, есть предположительная цифра, которую когда-то выводили ребята из «Поиска пропавших детей»: каждые 6 часов в России пропадает 1 ребенок, пропадает навсегда, – или его не найдут, или найдут уже погибшим. Порой это происходит из-за того, что родители очень поздно заявляют о пропаже. Чем больше проходит времени, тем сложнее найти человека.

Маргарита ЧЕРНЕНКОВА
Фото предоставлено организацией «ЯрСпас»