Ярославские курьезы

Глупый тюлень

Обычай праздновать День смеха в России – заслуга Петра Первого. Заимствуя европейские обычаи, молодой царь не мог не воспользоваться поводом покуражиться над боярами. По легенде, и сам Петр Великий как-то раз был одурачен шутниками. В 1703 году он, как и многие жители Санкт-Петербурга, явился на «неслыханное представление», обещанное к показу немецкими актерами. Глашатаи раструбили о спектакле на всю столицу, в зале яблоку было негде упасть. А когда в назначенный час занавес торжественно распахнулся, зрители увидели лишь широкое полотно с надписью «1 апреля!». Царь, обладавший чувством юмора, нисколько не обиделся, лишь пожурил «вольность комедиантов».
Впрочем, умение смеяться над собой – редкий дар, которым явно не обладал ярославский губернатор Борис Штюрмер, чересчур ревностно следивший за собственным имиджем. Недаром Владимир Гиляровский называл его «напыщенным вельможей». По воспоминаниям ярославцев, его надутые щеки и совершенно невообразимая «как у елочного деда» борода в сочетании с семенящей походкой создавали весьма комический образ.
Однажды на страницах газеты «Северный край» была опубликована детская сказка «Глупый тюлень», написанная Ариадной Тырковой. Невинный рассказ для семейного чтения внезапно произвел настоящий переполох в ярославском обществе. Дело в том, что губернатор усмотрел в «Глупом тюлене» пародию на собственную персону. Спустя несколько дней об этом с усмешкой судачили на всех перекрестках. Ариадна Тыркова вынуждена была публично признаться, что не стремилась ни к каким политическим намекам, что не знакома с губернатором и не представляет, какой он внешности… Все тщетно: кличка Глупый тюлень закрепилась за Штюрмером напрочь.

Ледяной душ

Ни один маскарад, что устраивался в Ярославле на Святочной неделе или в дни Масленицы, конечно, не обходился без веселых шуток. Маска предоставляла возможности для самых дерзких и веселых проделок, ведь согласно правилам карнавала имена гостей на входе не уточнялись. И все же не все ярославские розыгрыши носили безобидный характер.
К примеру, как-то раз во время сильного ливня один из пассажиров ярославского трамвая был окачен потоком воды, хлынувшим сквозь прореху в крыше вагона. Под возгласы всеобщего порицания в адрес трамвайного управления пострадавший занял другое место, а прежнее, по понятным причинам, осталось свободным. Однако случилось так, что на следующей остановке в вагон вошел директор трамвайного депо господин Тибилетти и занял единственное свободное место. Переглянувшись, пассажиры коварно промолчали, и спустя несколько минут на злосчастного директора через худую крышу обрушился очередной поток ледяной воды. Публика в вагоне искренне смеялась.
Кстати, изрядным остроумием порой отличались и постановления отцов города. Старожилы рассказывали, что однажды на Ильин день в Ярославле разразилась страшная гроза, и молния попала не куда-нибудь, а прямехонько в здание земской управы (сегодня в нем расположилась мэрия Ярославля). Досадная случайность и только. Но губернские власти, решив на всякий случай уважить Илью Пророка, приняли оригинальное решение – никогда больше в Ильин день не работать.

Сердитый лейтенант

О курьезных случаях, произошедших в округе, ярославцы нередко могли прочитать и в газетах. В «Северном крае» подобные истории вместе с занятными новостями со всего света печатались в особой рубрике под названием «Смесь». К примеру, в 1903 году редакция сообщала о необычном происшествии, разыгравшемся среди бела дня в центре нашего города: «По улице шел молодой человек, похожий на Максима Горького, с дамою под руку. Вдруг из толпы гуляющих вышла молодая дамочка, подбежала к похожему на М. Горького мужчине и вскричала:
– Великий Максим Горький, прими от меня поцелуй за твою великую драму «На дне»!
Затем последовал звонкий поцелуй. Следовавшая с расцелованным господином дама ударила поклонницу М. Горького зонтиком. Та ответила, и в конце концов вышла порядочная баталия. Насилу разняли дерущихся. Господину, похожему на М. Горького, тоже перепало несколько ударов зонтиком».
Впрочем, и сама ярославская пресса порой невольно смешила горожан. В 1904 году, в разгар русско-японской войны, в местной типографии была выпущена срочная сводка с театра боевых действий, насмешившая весь Ярославль. Казалось бы, вой-
на – не повод для шуток. Но, как известно, в телеграммах часто отсутствуют кавычки и запятые, а наборщик второпях принял звучные названия миноносцев за обычные прилагательные. В итоге в печать вышла сущая нелепица: «Внимательный капитан 2-го ранга Симон, властный лейтенант Карцев, бесстрашный капитан 2-го ранга Циммерман, беспощадный лейтенант Лукин, внушительный лейтенант Рихтер, сердитый лейтенант Кузьмин-Караваев все время боя держались по правую сторону эскадры».

Нелепицы на подмостках

Посмеяться от души нашим землякам доводилось и в театре – причем не только на комедийных спектаклях. По свидетельству газеты «Голос», громкий смех зрителей вызвал эпизод драмы «Мученица»: артист, игравший Иоанна и появлявшийся в первых действиях длинноволосым и с бородой, в последнем акте внезапно вышел на сцену бритым и без парика. Как выяснилось, сия метаморфоза не была оплошностью актера. Оказывается, полицейский пристав, присутствовавший в зале, усмотрел, что в этом гриме артист слишком похож на Иисуса Христа, и потребовал прекратить святотатство.
Удивительно, но ярославских зрителей насмешила даже лиричная постановка «Снегурочки» Александра Островского. Газеты отмечали, что спектакль, безусловно, «заслуживает похвалы: видны опытная рука режиссера, старательное и добросовестное отношение к делу исполнителей и декораторов». Вот только один недочет, не укрывшийся от внимательной публики, изрядно позабавил местных остряков. «Полет птиц в первой картине был очень неудачен, – говорилось в рецензии. – Птицы – свита весны – летели... задом».

ФОТО с сайта yaroslavskiy­kray.com