В Ярославле появился «железный человек»

Герой, преодолевший дистанцию, называется «Айронмен» – то есть «железный человек». Путь к этому званию занял у Вячеслава шесть лет.

– Вячеслав, ты  человек уже весьма солидных лет. Можно побиться об заклад, что свои спортивные университеты ты проходил не в триатлоне.
– В детстве я занимался лыжными гонками. Но это увлечение и времени требует, и денег… Лет шесть назад опять потянуло меня на лыжню. Сначала катался «для себя», а затем  обзавелся серьезным инвентарем и вернулся к марафонским заездам…

– Ну и ездил бы себе марафоны. Триатлон-то тут при чем?
– Лыжный марафонский сезон – это максимум два месяца. В середине января – первые старты, в середине марта – последние. Десять месяцев проводить только ради тренировок скучно. И как-то раз в журнале «Лыжный спорт» наткнулись мы с друзьями на воспоминания одного лыжника об участии в триатлоне. Стали думать…

– И кто этот лыжник?
– Иван Житенев.

– Но эти воспоминания способны  скорее отвратить лыжника от триатлона, нежели привлечь к нему.
– Тем не менее эта статья стала таким «семечком», которое впоследствии проросло у меня и моего костромского товарища Алексея Соболева желанием заняться триатлоном. Естественно, мы не собирались копировать чужой негативный опыт. Мы собирались его учитывать, чтобы приобретать свой, позитивный.  

– Вячеслав, но почему именно триатлон? Бегать лыжники, как правило, умеют. Велосипед тоже в тренировках используют. А вот плавание для лыжника темный лес.  
– Я плавать учился по картинкам и подсматривал технику у пловцов в бассейне. Но, конечно, пришлось вносить коррективы, поэтому я пользуюсь так называемым ватерпольным кролем.

– Есть какая-то тайная автотрасса, на которой можно тренироваться на велосипеде, не опасаясь водителей?
– Я живу на Соколе, а тренируюсь на участке Костромского шоссе – от дома до поворота на Сахареж. Туда и обратно получается пятьдесят километров. Тут больше зависит от умения не лезть туда, где опасно. Хотя все элементы активной и пассивной безопасности я тоже использую – стробоскоп в качестве «задних габаритов», световозвращающий жилет, шлем…

– То есть экипировка – это ключ к успеху триатлониста?
– Ключ к успеху – это, конечно, тренировки, хотя без экипировки определенного класса невозможно дожить до финиша. Особенно это касается плавательного сегмента. Мы же плывем, как правило, в воде, температура которой 16 – 18 градусов, редко 20. Это холодно, поскольку теплопроводность у воды в 14 раз выше, чем у воздуха. Без профессионального гидрокостюма соревнования обычно заканчиваются сразу же в первом транзите. А велосипед… Мой, например, уже практически антиквариат – в Тарту, чтобы посмотреть на него, собиралась небольшая толпа.

– В Эстонии, как я понимаю, был твой первый «Айронмен». И вы вместе с Алексеем своими ногами ушли с финиша, восстановились без помощи врачей. Как это у вас получилось?

– На самом деле мы не так уж расслабленно финишировали – у Алексея можно было разглядеть, наверное, одни уши. От меня, надо полагать, не осталось вообще ничего… Потому что, как показал именно «Айронмен», триатлон – это не только бег, плавание, велосипед и экипировка. Это еще и питание. После плавания попробовал поесть – скрутило. После велосипеда – скрутило еще раз. Фактически прошел весь «Айронмен» на одной воде. Ее, правда, выпил много – литра, наверное, четыре. Всего предусмотреть невозможно. Нужно искать какие-то варианты, чтобы в следующий раз не рисковать здоровьем.

– А в чем вообще смысл этого риска? Оправдан ли он?
– Триатлон, на мой взгляд, это занятие, которое требует такого же вдохновения, что и игра на сложном музыкальном инструменте. Только в нашем случае инструментом является организм спортсмена. Находясь на дистанции больше десяти часов, я не имею права «сфальшивить» даже один раз. Один раз споткнешься – не добежишь, не доедешь и даже, возможно, не доплывешь. Вот эта «ходьба по грани» – наверное, главное, что держит триатлонистов в нашем виде спорта.

– Твои успехи подвигли окружающих к занятиям этим видом спорта?
–  Триатлонистов стало больше  в Ярославской области: нас уже десять человек. Но дело не только в триатлоне. Я не особенно распространяюсь о своих спортивных занятиях. Тем не менее на прежней работе один из моих сослуживцев стал ходить в бассейн, а второй начал понемногу бегать. Считаю, это результат – поскольку взрослым людям даже возвращение в спорт дается огромным трудом. А уж дебют и вовсе подвиг.