Эх, путь-дорожка фронтовая…

Федор Николаевич родился 4 сентября 1915 года в деревне Исаковское Романовского уезда в крестьянской семье среднего достатка. Окончил начальную сельскую школу и отправился в Ярославль – поступил в школу ФЗУ, затем  в автомеханический техникум. В 1939 году Федора призвали в армию. Служил он на границе с Польшей, в городе Новоград Волынский, где базировалась 44-я автомобильная бригада. Там-то автомеханик Федор Уткин и  встретил начало войны. Отступающие части Красной Армии двинулись в сторону Сталинграда.
– Под Воронежем всех, у кого было среднее образование, посылали учиться на офицеров, – рассказывает Федор Николаевич. – Я пришел на сборный пункт, а учебный центр уже уехал. Тогда меня зачислили во вновь сформированную часть и отправили на передовую. Мы отступали. Была поздняя осень. Однажды пришлось спасаться от бомбежки вплавь через реку Воронеж, а ее уже подзатянуло ледком. Рассекая его, поплыли. Когда силы иссякли, уже начал было  тонуть. И вдруг почувствовал дно под ногами! Нам троим удалось переплыть реку. Мы увидели идущие по дороге машины. Нас, мокрых с головы до ног, подобрали, и мы ехали 70 километров. По пути завернули в поселок, зашли в дом обогреться. Хозяйка, пожилая женщина, увидев нас, обледеневших, заохала, захлопотала, напоила горячим чаем с медом. Нам выдали новое обмундирование, и мы отправились в свою часть.
В Сталинград, вспоминает ветеран, вошли 3 августа 1942 года. В городе  шли сражения. В первый же день прибытия часть, где служил Уткин, понесла большие потери.
– Наша автомобильная бригада  обеспечивала воинские части боеприпасами. Поезда со снарядами останавливались прямо в поле,  станции были разбиты фашистами. 23 августа начался ад, – говорит Федор Николаевич. – В небе  ревели десятки  фашистских самолетов,  воздух был  наполнен  зловещим  гулом  и  грохотом.  Со  всех  сторон  раздавались мощные  взрывы,  свист  летящих  бомб.  Первые  удары  вывели из строя  систему водоснабжения города. Пожары тушить было нечем. Южная часть города, где находились деревянные дома, пылала как факел. Горела нефть, разлившаяся по Волге. Огонь буйствовал всюду. Жители в ужасе бежали к Волге в надежде переправиться на другую сторону. Они бросались  в  воду, но погибали от пуль. На бреющем  полете  немцы  безжалостно  расстреливали  людей  из пулеметов.
В это время я вместе с помощником по технической части ехал в штаб фронта, который находился в центре города. Спасаясь от бомбежки, мы укрылись в ливневой трубе большого диаметра. Там нашли убежище многие люди. В люк на проспекте Ленина  попала бомба, взрывная волна пошла по трубе. В этот момент меня вытолкнули из нашего укрытия, я успел отойти метров на 15, а волной меня отбросило еще метра на четыре. Сначала я ничего не почувствовал, потом начали трястись руки и ноги. Люди, которые находились в трубе, все погибли.
Однажды наш земляк сопровождал на ремонтную базу колонну из 15 машин. Дело было летом, стояла страшная жара. Автомобили двигались по дороге, поднимая огромные облака пыли. Федор возглавлял вереницу машин и не увидел в пылевой завесе ехавший навстречу грузовик. Столкновение чуть не закончилось для Уткина штрафной ротой. К счастью, его спас командир.
Федору Николаевичу довелось участвовать в приемке и перегоне американских автомобилей, поставляемых из США по ленд-лизу. Забирали их в Джульфе, небольшом поселке в Нахичевани на границе с Ираном, затем везли по Кавказу – через  перевалы с крутыми спусками и подъемами, по горным серпантинам.
– Первый раз было страшно, потом привык, – признается Федор Николаевич. – Трудным был участок от озера Севан, с крутыми спусками на Семеновском перевале. Здесь часто спускались сильнейшие туманы, особенно по утрам. Свет автомобильных фар не проникал сквозь их плотную завесу. Приходилось останавливаться, порой на несколько часов.
В одном месте дорога поворачивала очень круто, а никакого заграждения или барьера  не было, случалось, машины летели вниз. Потом сделали ограждения.
Сегодня невозможно представить, как  груженные доверху машины медленно двигались по извилистым узким дорогам, с плохо просматриваемыми поворотами, по крутым многоярусным спускам. Самым страшным участком дороги было Дарьяльское ущелье реки Терек. Узкая трасса проходила на высоте до 600 метров.  Водители напряженно  следили за обрывами с одной стороны и нависающими скальными карнизами – с другой. Небольшой просчет, отклонение в одну  сторону – и машина  могла сорваться в пропасть, в другую –  удар о скалы и поломка автомобиля.
Особенно опасно было, когда в  «студебеккере»  приходилось перевозить разобранные по частям автомобили «виллис». Уложенные друг на друга ящики громоздились и выпирали за границы кузова, поэтому, чтобы не задеть нависающие скалы, приходилось ехать по самому краю обрыва. От страха замирало сердце. Легче становилось, когда дорога выходила из скал. Во Владикавказе «виллисы» передавали фронтовым подразделениям, отправлявшим автотранспорт в действующую армию. Федор Уткин перегнал для своего полка тысячу «студебеккеров».   
На войне как на войне, опасности на каждом шагу, и где они могут настигнуть, солдату неведомо. Старший сержант Уткин дважды тонул, попадал под бомбежки. Однажды на Полтавщине, когда колонна машин шла по дороге вдоль поля с подсолнухами, началась бомбежка. Все выскочили из автомобилей и укрылись на обочине, а Федора засыпало землей. Под ее тяжестью сдавило грудную клетку.  Когда бомбежка стихла, раздалась  команда: «По машинам!». Товарищи хватились: нет Уткина. Отыскали-таки, откопали лопатами. Но судьба оберегала Федора Николаевича, однажды только его контузило.
После Сталинграда был Крым, освобождение Херсона, Николаева, Кривого Рога, а дальше – Варшава и Берлин. Победу старший сержант Уткин встретил в поверженной столице Германии. Демобилизовался он лишь в 1946 году, после чего вернулся в Ярославль. Женился, вырастил троих детей, работал на автотранспортных предприятиях. До недавнего времени Федор Николаевич встречался с ярославскими  школьниками, рассказывал ребятам о пережитом, о войне, о своем боевом пути.

ФОТО Сергея ШУБКИНА