Нет ничего лучше, чем слышать «Найден, жив!»

– Сколько лет вы уже в отряде? Как вы туда пришли?

ЛБ: Я порядка пяти лет уже в отряде, пришел потому, что хотел помогать людям, делать что-то важное в жизни. И постепенно стал участвовать в поисках.

– До этого вас волновало, что люди пропадают?

ЛБ: Естественно, волновала ситуация. И так получилось, что собрался, пришел и остался. До сих пор работаю в этом отряде, теперь сюда привел собаку на поиск людей.

МР: Я пришла в отряд в 2017 году, пришла совершенно случайно. Скорее всего из-за собаки. Мне попалось на глаза объявление, что отряд ищет кинологов и набирают собак в кинологическую службу. Меня это заинтересовало. К тому времени мы уже прошли общий курс дрессировки и защитно-караульной службы. И я думала, чем еще мне заняться дальше с собакой. Конечно, поиск людей – это всегда нужное дело. Я подумала, почему бы нет. Пришла и осталась.

– Работа с собакой – это лишь одно из направлений вашей деятельности?

МР: Да. Я, допустим, еще была оператором горячей линии больше года. Ну и сейчас беру горячую линию, отвечаю на звонки, инфорг – это человек, который собирает информацию, помощник координатора в поисках. И сейчас всем этим тоже занимаемся.

– Много работы. И это, так я понимаю, в свободное от основной работы время.

ЛБ: Это волонтерство.

– И много времени оно отнимает?

МР: Все оставшееся от основной работы время. После работы еще можем заниматься, тренироваться с собаками, выезжать на поиски, если есть такая необходимость. В выходные тоже самое у нас – тренировки и выезды если есть.

– А много кинологов с собаками?

ЛБ: На данный момент у нас две подготовленные собаки, еще несколько обучаются.

– Поговорим о подготовке собаки. Как ее научить, на что надо реагировать, на что – нет?

ЛБ: Это довольно долгий процесс. Мы минимум два раза в неделю занимаемся с собакой. И постепенно приходим к этому.

МР: Вообще, подготовка собаки занимает до двух лет.

ЛБ: Берем и щенков, и подростков. Собаки могут быть любые, даже дворняги. Это не значит, что она не будет искать. Собаки разные обучаются, все зависит от усидчивости самого кинолога и занятости. Надо тренироваться регулярно, это как минимум два раза в неделю, а то и чаще.

– Надо навыки собаки поддерживать постоянно? Или это как на велосипеде кататься – научился раз и уже не забудешь?

МР: Она не забудет, но навыки все равно нужно поддерживать. Предпочтительнее брать собаку до трех лет. В этом возрасте она готова к обучению, очень легко обучается.

– Любую собаку можно брать? Или перед началом они проходят отбор?

ЛБ: Отбор в любом случае нужен.

– А как понять, что один щенок перспективный, а другой – не очень?

МР: Нет, по щенкам так не судим. Научить можно любую собаку. У любой собаки есть нос, есть нюх, и она найдет. Другое дело в том, что, скажем так, собака должна отвечать некоторым требованиям. Мелкие собаки не могут, например, находиться в лесу по 5 – 6 часов. Им будет тяжело, если есть высокая трава, есть болото, есть непроходимые чащи. Мелкой собаке будет некомфортно. И, наоборот, слишком крупной собаке тоже будет некомфортно, она будет очень быстро уставать. Поэтому лучше брать собаку, во-первых, молодую, во-вторых, чтобы она могла закрывать большие расстояния.

– Марина, ваша собака Дара где наиболее эффективна?

МР: В лесу, в траве. Овчарки эффективны в лесу, потому что траву они хорошо преодолевают, какое-то болото они тоже легко проходят. А вот в техногенном забросе – они тяжелые, им сложновато. Поэтому, допустим, на «заброшках» легче другие породы, например, те, которые поменьше ростом. Поэтому я взяла еще одну собаку, щенка, и обучаю его. Это малинуа, бельгийская овчарка.

– Собаки живут с вами дома, как обычные домашние питомцы? Вы их балуете? Или постоянно работа, работа, муштра, муштра?

ЛБ: Нельзя собаке постоянно работать. Для нее работа должна быть как развлечение, для неё это игра.

– То есть они не понимают, что выполняют важную работу?

МР: Нет, они понимают и хотят этим заниматься. Но для них это больше как игра, именно развлечение.

– Как Дора себя ведет дома? Все-таки немаленькая собачка.

МР: Она дома очень спокойная, старается куда-нибудь лечь в уголок, чтобы всех видеть и чтобы никому не мешать. Она очень спокойная, у нее есть свое место, и она там находится. Собаки едят по определенным часам утром и вечером, у них двухразовое кормление. Выгуливаю утром, вечером и, бывает, в обед.

– А долго надо такую собаку выгуливать?

МР: Не совсем долго, но мы стараемся где-то часа полтора утром и два часа вечером гулять.

– И во время прогулки в основном проходят тренировки?

ЛБ: Во время прогулки собака тренируется на послушание. А тренироваться мы едем на заброшенные территории бывших заводов, летом в лесу тренируемся регулярно. Только так – у собаки должна быть постоянно физическая нагрузка. Для собаки этого радость, они с удовольствием едут на все тренировки. Только так можно добиться результатов от животного, когда она делает это с удовольствием.

– Собаке же не объяснишь: это для тебя удовольствие, давай, родная.

МР: Она получает за это вкусняшки. На тренировках мы кормим их не такой едой, как в обычное время, а даем что-то более вкусное для них. Мясо – обязательно. То есть на тренировке – только мясо.

– А потом, когда она находит человека, она получает какую-то награду?

ЛБ: Когда она находит потерявшегося человека, она получает вкусную еду. Некоторые собаки приучены, что они получают свою любимую игрушку. У кого-то за еду работают. У всех по-разному. Поощрение в любом случае будет. Даже люди бесплатно не могут работать, всем хочется что-то приятное получать. Соответственно, и животные так же.

– Сколько надо новичку пройти поисков, чтобы стать полноценным волонтером поискового отряда?

МР: Дело даже не в поисках. У нас проводится специальное обучение, курс называется «Универсальный поисковик», где уже опытные волонтеры-инструкторы обучают новичков, как пользоваться картами, навигатором, рацией, то есть всем отрядным оборудованием.

– Стать волонтером может любой желающий ли вы какой-то отбор проводите?

ЛБ: Любой желающий. Даже если человек не может ночами по лесам ходить, нам требуется и работа в штабе, и те, кто будет распространять ориентировки – просто их по городу расклеивать. По сути любой человек может себя найти. Главное – чтобы было желание.

– Бывает так, что люди приходят движимые такой вот высокой идеей, высокой целью, а потом говорят, ну, извините, не могу я больше так.

ЛБ: Такое бывает, это выгорание, ничего страшного. Это же волонтерство. Если человек чувствует, что он не может, это его дело.

МР: Если человек чувствует, что он устал, у нас проводится беседа с психологом. Тоже в рамках волонтерства, в рамках работы с именно с поисковиками-волонтерами нам помогают психологи.

– Они помогают именно преодолеть выгорание?

МР: Да, выгорание бывает иногда от неудачных поисков, иногда каких-то ситуаций, связанных с поисками, тяжелых детских поисков, а они очень тяжелые бывают. И физически, и морально – с трагическим концом, когда дети, например, уходят на реку и тонут. Вот все эти истории негативно влияют на психику волонтера, и психолог Антон Сорин помогает.

– Преодолеть такое состояние от неудач сложно бывает?

МР: Такой нехороший результат – тоже результат. И у нас проводится еще курс «Безопасное детство», где волонтеры, используя кукольный театр, выезжают в школы в детские садики и проводят беседы в игровой форме. С помощью кукольного спектакля объясняют, что такое безопасность, как себя вести, детей обучаем, как общаться с чужими незнакомыми людьми.

ЛБ: Обязательно проводится профилактика. Наш отряд занимается и этой деятельностью.

– Это, получается, такая объемная работа – и профилактика, и поиск. А бывает же еще, наверное, ситуация, когда человек пропал, поступает заявление, а он просто купил билет и уехал в другой регион.  Тут происходит координация с другими регионами?

ЛБ: Сотрудничаем с другими регионами, обмениваемся информацией с полицией.

МР: У нас тесная координация с полицией. Мы распространяем ориентировки по таким случаям, полиция размещает наши же ориентировки в других регионах. И мы с другими поисковыми отрядами тоже связываемся. По свидетельским показаниям работаем. Бывает, что человек уехал, а кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал, мысли он когда-то озвучил.

ЛБ: В любом случае человека ищут. Начинаем искать, только после того как родственники подали заявление в полицию. Если человек не просто так ушел, а пропал, родственники его потеряли, только после этого начинается поиск.

– Но полиция принимает заявление, если три дня прошло.

МР: Нет, сейчас нет такого. Поиск начинается сразу, как подано заявление.

– Утром человек ушел, а вечером уже поступило заявление?

ЛБ: Да, обращаться с заявлением стоит, если ребенок не пришел из школы. Хочется обратиться к родителям – чем раньше начнется поиск, тем лучше. Как говорится, по горячим следам. Лучше пускай он потом обнаружится где-то у друзей, чем с ним что-то случится. Пусть родители обращаются сразу же в полицию и пишут заявление на поиск ребенка. Если его нигде нет, он не отвечает на звонки, то есть вероятность, что произошло что-то неприятное.

– Может, он просто к друзьям зашел?

ЛБ: Такое тоже случается, но лучше перестраховаться. Дети – самые незащищенные слои общества.

МР: Дети и пенсионеры.

– И это ваш основной контингент поиска.

МР: Изначально «Ярспас» организовывался именно как отряд по поиску пропавших детей. Постепенно, когда много народу стало приходить, стали расширять область деятельности. Появилась профилактика среди пенсионеров, поэтому отряд расширяется, и деятельность его расширяется.

Смотрите полное интервью с Мариной Резчиковой и Леонидом Бученковым